— Дорого больно.
— А ручками?
— Я девушка нежная.
Они сели в салон, еще довольно приличный, весь в полосатом искусственном мехе. Лана вела машину рывками, постоянно дергаясь из стороны в сторону и не отрывая глаз от дороги. Леонидов смотрел на ее напряженный профиль и с ужасом ожидал скрежета тормозов, тем более что на переднем левом крыле успел заметить свеженькую вмятину. Когда же на кольцевой
Лана попыталась повернуть прямо из среднего ряда, не выдержал, запустил матюком:
— …Баба за рулем — аварийная ситуация на дороге.
— Может, сам сядешь? — разозлилась та.
— Ну уж нет. Взялась везти — так вези, не дергайся, я уже успел представить свои похороны. За сколько права-то купила?
— Сейчас только дураки сами сдают. Были бы баксы, а желающие за них постараться всегда найдутся.
— Тебе и постарались, «а до смерти четыре шага», как в песне поется. Скоро приедем?
— Не дрейфь, сыщик, помирать — так с музыкой. Минут двадцать еще осталось.
— Двадцать я не переживу. Ланочка, у меня еще ни жены, ни детей. За что лишаешь возможности продолжения рода?
— Твоя вредная порода в этом не нуждается.
Так, переругиваясь, они добрались наконец до небольшого итальянского ресторанчика.
Принюхиваясь к незнакомым запахам, Леонидов присмотрел себе приличный кусок пиццы, мясную лазанью и огромную кружку пива. Лана со вздохом ограничилась парой фруктово-овощных салатов и рюмкой мартини.
— Поешь ты нормально, — не выдержал Алексей.
— Тебе что, меня жалко?
— Мне жалко свой кусок пиццы, от которого ты непременно захочешь оттяпать.
Лана фыркнула, но еще одну порцию все же взяла.
Они сели за крайний столик. Народу в зальчике было мало, люди явно не спешили тратить последние" деньги в подобных заведениях.
— Ну, что тебе от меня еще надо, Леонидов?
— Всего-то навсего несколько вопросов об одной милой девушке, с которой ты наверняка знакома.
— И что с этой девушкой?
— Задушена неизвестным. Кстати, для справки: молодая, красивая, тоже пыталась устроить свою личную жизнь за счет любвеобильных мужчин.
— Ты меня пугаешь? Не нравятся мне подобные намеки. Молодые да красивые нынче пачками по улицам ходят, только судьба у них разная и цена тоже.
— Твоя, конечно, самая высокая.
— На мелочевку вроде тебя размениваться не буду.
— Давай оставим взаимные оскорбления, а то я могу подумать, что ты ревнуешь.
— Много чести. Так кого там замочили?
— Фу, Лана, ты же девушка нежная, к чему такой жаргон? Лилию Мильто убили.
— Лильку? Да ну… — Она распахнула огромные ресницы, изнемогавшие под тяжестью нагруженной туши.
«Весьма натурально, — подумал Алексей. — Похоже, я попал в точку».