— Сразу видно, что ты литературу в школе преподаешь, начиталась за всю свою жизнь книжек дурацких, в которых одна сплошная ложь про жизнь. Нет такой жизни, она другая, только ты не хочешь этого видеть и знать, но придется. Я тебе промою глаза, сестричка, только ты в обморок не падай…
Лена чуть было не выложила свой главный козырь, который давно приберегала для окончательной победы над сестрой, но вовремя осеклась. Поспешностью можно было все испортить, и она удержалась.
— Что ты мне хотела сказать? Ну, о промывании глаз, о том, что я не знаю жизни. Договаривай, раз начала.
— Да ничего, отстань ты, вон Вовка пришел, иди лучше помоги водку поставить в шкаф.
— Я никуда не пойду, ты что-то скрываешь, выкладывай! Не могу, надоело смотреть на твое многозначительное лицо, когда ты так говоришь. За что ты меня жалеешь?
— Ладно, извини. Похороны все-таки, что мы будем отношения выяснять? Муж тебя зовет, иди.
В прихожую ввалился Владимир, неся два ящика с бутылками зелья. Прозрачное стекло многозначительно дзинькало.
— Куда ставить, девушки? Уф, слава богу, народ еще до водки не добрался. Тащат все, что ни попадя. Сашка, ты хоть бы макаронов купила, что ли.
— Надо говорить «макарон».
— Ох уж мне эти учителя, я ей о жизни, а она мне об орфографии. Какая разница, на что они там оканчиваются, лишь бы жрать было чего.
Он засмеялся, ему одобрительно вторила Лена.
«Господи, как они похожи, можно подумать, что она, а не я с ним прожила шесть с лишним лет. Почему я раньше этого не замечала?» — подумала Саша, но дел действительно было слишком много, и она окунулась в хозяйственные хлопоты, перестав задавать себе глупые вопросы.
Леонидов добрался до своего кабинета уже часа в три. Общение с сотрудниками фирмы «Алексер» оставило в его душе столь тягостное впечатление, что пришлось зайти пообедать в сомнительное кафе с сомнительными же ценами. Бутылка пива окончательно восстановила угасшие силы, и, придя наконец на работу, он блаженно вытянулся на убогом казенном диване, распрямив слегка гудевшие ноги. Мысли вяло пульсировали, сквозь дремоту, больше подсовывая обнаженных девушек, чем занимаясь утомительным анализом тухлого дела. В физическом состоянии Алексея наступила та сладкая минута, когда после адской усталости тело охватывает великий пофигизм. И вот в этом-то состоянии невесомости его настиг телефонный звонок. Сначала он пробовал отмахнуться, как от зудящего комара, но усни попробуй, когда вредное насекомое раздражает твой слух. Лучше бы цапнуло и улетело, чем травмировать психику. Когда Леонидов понял, что телефон звонить не перестанет, он взял трубку.