– Ой, мать ой мать, – громко шептал политрук, вытаскивая гранату дрожащими руками. – Ой, мать! – и киданул ее в проем двери блиндажа.
Грохот еще стучал по деревьям, когда Юра и политрук рванули внутрь. Дверь внесло разрывом внутрь, размазав по полу какого-то фрица. Еще один лежал у телефона, растекаясь темной лужей из-под живота. Третий, схватившись за ухо, пальнул из пистолета.
Промазал!
И тут же получил кулаком в арийское таблище, немедленно потеряв сознание.
– Этот? – спросил непонятно кого дед.
– А кто ж знает! – подал голос Еж снаружи. – Быстрее давайте!
– Эт… Эт…
– Чего? – оглянулся
– Эт-тот… – просипел Юра, зажав рукой окровавленный живот, и улыбнулся. – Шт… Штурм…
– Юра! Твою…
Он сглотнул кровавую слюну:
– Попал, сволочь, надо же…
– Валера! Млять, Валеру давай!
– С девками он остался! – почти крикнул Вини, склонившись над Юркой.
Тот попытался приподняться, опершись рукой на земляной пол.
– Сиди уже! – Леха осторожно положил ему руки на плечи. – Сильно?
– Т-терпимо. Ф-фрица…
– Да хер с ним… Куда тебя?
Вместо ответа Юра протянул окровавленную руку:
– Б-богом клян-нусь… Арии…
– Юра! – суетились вокруг него товарищи. – Понятно, что арийцы, кто ж еще то! Ты лежи, лежи!
Тот мотнул головой и вытянутым пальцем:
– Арисака! – выдохнул он. – Ей-Богу, ар… арисака.
– Юра, чего ты городишь? Парни, наверх его тащим! Быстро!
О притолоку входа стукнулись каждый по очереди – Еж, тащивший Юру под руки, Хомяк-Прокашев – взявший раненого за ноги, и даже маленький Вини, взявший винтовку Юры.
– Там это… – Шептал Семененко, улыбаясь кровью и как-то виновато смотря на друзей, – там арисака, на стене арисака!
– Да понятно, Юр, понятно! Ты лежи, давай, не дергайся! – наперебой говорили Вини и Еж. Леонидыч в стороне кусал губы. Дед мрачно смотрел на раненого. Прокашев вытер лоб, оставив кровавый размазанный след. Политрук с танкистом вязали оглушенного штурмбанфюрера. Паша стоял чуть поодаль с винтовкой наперевес, вслушиваясь в лес.
– Ух-ходите… Слышите меня? Уходите, а?
– Тихо, Юра, тихо… – Вини прижал тампон к ране, придерживая Юру за шею, а Еж бинтовал.
– Немцы! – вдруг крикнул Паша и пальнул куда-то в лес, упав плашмя. В ответ раздался резкий стук немецких карабинов и крик, видимо офицера:
– Fremad, hurtigt, hurtigt!
Дед рявкнул:
– Уходим! Леха! Философ! С политруком Юру! Ганса, ганса, млять, вперед!! Еж, твою меть!
Юра вытащил лимонку из кармана и резким движением, давшимся ему с огромным трудом вырвал зубами кольцо:
– Уходите! Зад-держу я их! Б-бегом, мать вашу!
Вини отшатнулся:
– Ититть твою!
– Сил нет… Разожму сейчас!