«Неужели вновь бред?» — подумал он, тяжело вздохнув.
Его тревогу заметила Зина, она наклонилась к нему.
— Что, родненький, водички? — тихо спросила она.
Убедившись, что рядом с ним действительно Зина, Василий припомнил и мелькание в темноте белого тампона, и тихое всхлипывание, когда солдаты несли его в операционную. «Значит, Зина не оставляла меня все эти дни».
— Зина? Это ты, Зина? — Он медленно, с усилием протянул к ней руку, сжал слегка пальцы. Вздрогнули веки. Дернулся подбородок.
— Я это, я. Меня капитан Солопов послал и приказал: будь при комбате до тех пор, пока не выздоровеет. Так и сказал: «Не отставать!»
— А я вот какой, — еле слышно прошептал Заикин. Зина не отозвалась. Было тихо и во всей палатке. Только откуда-то из угла доносился прерывистый стон.
— Где-то в сумке было письмо. Из дому… от мамы, — слабым голосом сказал Заикин.
Зина быстро поднялась.
— Сейчас… — Она метнулась к выходу и тут же возвратилась с полевой сумкой в руке.
— Сейчас, товарищ капитан, сейчас, миленький, найдем. Все здесь. И Невский, и медали.
Быстрыми движениями Зина расстегнула истертую, забрызганную грязью кирзовую сумку и, щурясь в сгущавшейся темноте, стала перебирать ее содержимое. В одном отделении лежала аккуратно сложенная небольшая карта, вся в разноцветных скобках, отметинах, крючках, огрызок треснувшего вдоль красно-синего карандаша, совсем облезлый, за многие годы в кармане отшлифованный компас и еще какие-то вещицы. Письма не оказалось, и Зина с ужасом подумала, как об этом сказать капитану. Вновь и вновь осматривая содержимое сумки, она чуть не вскрикнула, когда обнаружила в боковом кармашке небольшой сверточек, в котором вместе с отстиранным подворотничком находился и небольшой, весь в почтовых штемпелях конверт.
Прижав письмо к груди и затаив дыхание, она какое-то время сидела неподвижно, а когда немного успокоилась, наклонилась к капитану.
— Вот оно, товарищ комбат, — сдерживая волнение, сказала она.
Заикин попросил:
— Читай.
Придвинувшись к Василию ближе, Зина стала медленно читать, а он, уставившись в одну точку в потолке, с жадностью ловил каждое слово. Когда была прочитана первая страница и Зина зашуршала листком, Заикин, украдкой отвернувшись, сжал веки. Зина тут же умолкла, но Василий, поняв ее настороженность и стараясь скрыть свои чувства, поспешно проговорил:
— Что же ты, Зина? Читай!
Зинд повторила последнюю строчку и, останавливаясь, продолжала так же тихо, неторопливо, а когда Василий, повернув голову в ее сторону, посмотрел на ее обветренные, огрубевшие руки, она увидела на его щеке слезу. Оба сникли. Не глядя друг на друга, каждый думал о чем-то своем.