Снег кружился за окном, завораживая ее, почти так же, как околдовывал своим взглядом Макс.
Снег…
Элен попыталась сглотнуть пересохшим горлом.
Снег… это же — вода?!
Дрожащие пальцы Элен заскользили по раме в поисках ручки.
Как ни странно, но окно довольно просто оказалось открыть.
Наверное, Макс, и правда, не предполагал, что она решится на подобную глупость, прыгая с третьего этажа.
Что ж, он был прав, она не являлась вампиром и, вполне вероятно, могла после подобной попытки, просто не встать…
Либо же, если ее не обманывает ощущение толщины покрова снега под окном, просто напросто, утонуть в холодном покрывале, укутывающем горы.
Вдохнув полной грудью морозного, поразительно чистого…. казалось, звенящего этой чистотой…, воздуха…
Ощущая, как холод пробегает по неприкрытой коже рук и плеч…
Элен зачерпнула полную пригоршню снега, с жадностью поднося его к губам.
Не заботясь о том, чтобы растопить холодную массу, хотя бы теплом ладоней, она просто начала его есть…, словно мороженное… заправленное болью, страхом и сомнением…
Ощущая, как леденеют ладони, как становятся холодными и непослушными губы, чувствуя онемение в горле, девушка все равно, не могла прекратить…
Она вновь и вновь брала губами чуть подтаявший снег, пытаясь унять дикую, высушивающую ее жажду.
Вот только, с каждым новым глотком, казалось, что ей только больше хочется пить…
И вдруг, ее губы, уже потерявшие чувствительность от холода, ощутили… почти лед… но…. он пылал на коже Элен.
Девушка вздрогнула, опуская ладони, с потерянностью и страхом глядя на крестик, так и лежащий в «чаше» ее рук, блестящий каплями воды, которые остались от снега, растаявшего в руках Хелен…
Она зажмурилась, делая глубокий вдох, так, что голова начала кружиться от избытка кислорода…
И, зажав украшение в кулаке, размахнувшись изо всех своих, довольно небольших, она не могла не признать этого, сил — Элен выбросила крестик в окно…
Наблюдая, как серебро, блеснув в слабом и тусклом отблеске этого снежного дня, полетело дугой, теряясь в кружащихся снежинках…
И, закусив губу, сползла по стене, чувствуя, как обжигают ее, заледеневшие щеки и губы, горячие дорожки слез…
* * *
— Отдай мне кинжал, детка. — Голос Максимилиана мягко окутал Элен, отстраняя от мира.
Даже, убирая холод, который мучил ее, врываясь порывами ветра из окна.
И девушке стало сложно понять, то ли она сама так реагирует на этого вампира, то ли — он пытается подавить ее волю.
Но, так или иначе, Хелен не собиралась уступать ему.
В конце концов, Элен удавалось выстаивать против совместных усилий Ротана и Теодоруса, когда вампиры пытались влиять на нее.