Он знал отчего так было. Первое марта. День, который два года назад изменил его жизнь, смял, только появившиеся, надежды. Если бы не этот день… Не его глупость, слепая уверенность… Не ее жестокость… как много оговорок и отрицаний, однако. Но ключевое-то слово — слепая… Только не так. Слепой… это он слепым был.
Сергей вздохнул, он ненавидел первое марта. Мужчина встал, почти бросая полупустую чашку в раковину, но посуда выдержала, не разбилась. А жаль. Вдруг легче стало бы.
Вздохнул, взъерошивая свои темные волосы.
— Дурак ты, Серый. — Громко обратился он сам к себе. — Вот на друга наговаривал, а сам дурак. Ну о чем ты думаешь? Делать больше нечего? Работы куча — вот и отправляйся работать, Серый. — Строго приказал он своему отражению в зеркале.
Работа… единственное, что ему помогало. Хотя, врет он себе, снова врет. Мужчина вздохнул, обувая кожаные туфли и снимая с вешалки куртку. Алкоголь помогал не хуже. Он заменил одну зависимость другой. Но теперь — хватит. Надо уходить…, пусть и в бега…. из дома…отовсюду, где есть шанс, что он напьется. Три дня. Он продержится. Он сможет. А потом его отпустит. Уже было, проходили…
Входная дверь громко щелкнула проворачиваемым замком.
Два года… Все равно, уже легче. Гораздо легче. Тогда, в нулевую точку отсчета новой жизни Сергея, в то первое… было просто кошмарно. Хотелось просто съехать с дороги, позволив машине врезаться в разделительную полосу. Но Витька не дал. Хорошо, что друг был с ним, когда она позвонила. Не стоит это того. Теперь он точно знает. Ничего не стоит такого.
Но все равно, Сергей тогда сорвался. Тяжелое было для них время, ничего не скажешь. У всех свои тайны есть. Только он глупый был, свои — ни от кого не прятал. До чего же жизнь — штука странная. Вот Витька все утаивал от той, которая ни за что не предала бы. А он, дурак, сказал, признался… и что? Сам виноват во всем. И в том, что она сделал — виноват больше всех. Что бы там Витька не говорил… А вдруг, смолчи Сергей в тот момент, и по-другому стало бы, не поспешила бы?
Ну вот, опять, Серый? Опять, вдруг? Какая уже разница, скажи на милость? Никакой… Ничего своими метаниями не изменишь уже.
"Туарег" аккуратно въехал на парковку. Нет, все-таки, время лечит. Пусть и медленно, но лечит. Сергей вышел из машины, вздохнул полной грудью воздух родного города, насладился ароматом утреннего смога промышленного мегаполиса. Прорвемся, Серега. Прорвемся.
— Привет. — Он и не заметил почти, как набрал номер Оксаны. Как-то, само собой получилось.
— Привет. — Чуть неуверенно и напряженно ответила Ксюша.