Марина, с трудом, сглотнула, и облизала, пересохшие губы.
Ей стоило собраться с мыслями, а не плавиться в руках того человека, который кричит на нее, и считает полной идиоткой.
Она не дура, и должна объяснить, почему поступила именно так.
Вот, только, видя что-то…, что появилось в его, таких близких к ее лицу, глазах, когда ее язычок нервно пробежал по губам девушки — сосредоточиться на своей защите становилось практически нереально.
Она не понимала, что именно было в его глазах.
Не могло это быть тем, чем казалось. Не тогда, когда Константин, почти готов, прибить ее, за глупость. Марина, практически, осязала его ярость. И, все же… Нет…
Девушка уже открыла рот, чтобы попытаться доказать, что не имела выбора, когда мужчина, так и не отпуская ее лица, резко выдохнул.
— Твою мать! — Выругался Костя, и накрыл ее рот жестким поцелуем.
Это… было неожиданно…
Для нее, по крайней мере. И, имело ошеломительный эффект на, и без того, потрепанные за последние десять минут, нервы Марины.
Наверное, именно поэтому, вместо того, чтобы оттолкнуть мужчину, она, наоборот, к нему прижалась, ища опору, которую потеряла, в ослабевших ногах.
Словно почувствовав это, Костя, второй рукой, обхватил Марину за талию, еще сильнее заставляя припасть к его телу. Так и не отпуская ее лицо. Поднимая его, чтобы удобнее было целовать.
Марина дрожала, и уже, совсем не от страха за свою жизнь… хотя, возможно, этого человека ей стоило опасаться не меньше, чем падающего потолка.
Но, вместо того, чтобы внять этой мысли, она чувствовала, как возбуждение и страсть, все сильнее разгораются в ее теле, уже и сама, отвечая на его напористый и подавляющий поцелуй.
Это было… было…, выбивающе из привычного течения жизни…
Феерично…
Наверное, именно так это и было.
Ярче любого поцелуя, который ей довелось, за свою жизнь, испытать.
Девушке сложно было подбирать эпитеты, покоряясь жестким движениям его губ. Но, она настойчиво пыталась убедить себя, что виноват пережитый страх и гормоны.
И все, на что ее хватило, в попытке оказать сопротивление — это, не позволить своим рукам обвиться вокруг его шеи.
Пусть это и было мизером. Пусть и пришлось, почти до боли зажать пальцы в кулак.
Хотя, какое это имело значение, когда она так охотно, отвечала на его поцелуй?
Никакого, наверное. Но, от самого осознания своего старания, девушке было немного легче…
Не настолько, чтобы попробовать это все прекратить, тем не менее.
Наконец, с тяжелым вздохом, Константин отстранился…, но, только от ее губ.
Его руки. Его лицо, так и продолжали соприкасаться с телом и кожей Марины.