Но, нет. Эта Марина его удивила. Она была рассержена и раздражена. Даже, пыталась огрызаться. И это… это рассмешило Костю. Он уважал бойцов. А то, что она такая, было сразу заметно.
Хотя, не своим характером она, изначально, заинтересовала его. Да уж… Совсем не им.
Наверное, у него, просто, давно не было женщины. Не до них было, как-то. И именно потому, эта Марина так… привлекла его, мужское, внимание…
Да, ладно, кого он обмануть пытается?
Мужчина хмыкнул, отбрасывая план перестройки на стол. Наверное, эта Марина заинтересовала бы его, и выйди он, только что из спальни, после бурного секса.
Разглядывая ее, всю взъерошенную, и такую… черт! Такую влажную… Такую…, словно, это она едва выбралась из постели после горячего секса, с прикушенными губами и блеском в глазах. Видя, как, после тренировки, все еще не пришло в норму дыхание девушки, заставляя подниматься полную грудь, Костя задался вопросом — много ли мужчин посещают ее классы? И, если да, то танцам ли они ходят учиться, или просто, любоваться своим преподавателем. Он бы, совершенно точно, не отказался бы еще полюбоваться на нее.
Так…, что-то, его мысли пошли не в том направлении. Надо бы, отвлечься, и подумать о чем-то другом. А еще лучше — поехать домой и, хоть раз за месяц, выспаться. Правда, при таком варианте, была вероятность, что всю ночь Константин будет любоваться на нее, только уже в своих снах. Вчера, во всяком случае, именно так и получилось. Все те, несчастные четыре часа, что мужчина позволил себе поспать, ему снилась грустная танцовщица, рисующая ноты музыке в темноте.
Так, недалеко и до одержимости…
Надо ехать домой, отдохнуть. Константин решительно кивнул сам себе, и взял пиджак, небрежно отброшенный на спинку стула. Он вышел из кабинета, закидывая его себе на плечо, и замер, прислушиваясь.
Странно, в помещении уже никого не должно было быть. Он сам отпустил Светлану Васильевну, так что, кроме сторожа, в комнате на выходе, все должны были уже уйти. Но, ему же не чудилась музыка, не так ли?
Неужели, снова она?
И, Константин не устоял перед искушением.
Он просто проверит, говорил мужчина сам себе, поднимаясь на второй этаж по пустой и неосвещенной лестнице, переступая через две ступени за раз. И все.
А если, она, опять будет ТАК танцевать — он сделает то же, что и вчера — уйдет… Только, что-то, сегодня Костя и сам себе не верил.
Мужчина тихо толкнул, не полностью прикрытую, дверь, замирая на своем вчерашнем месте.
Она, и правда, танцевала. И, снова, он, казалось, мог увидеть ее боль. Да так явно, что у него, ярого циника, перехватило дыхание. А вот, отвернуться и выйти — как-то, не получалось.