— Он только ухудшил мои мучения, Даниил, когда ты не появился. — В ее глазах стояло все, что она испытывала так долго. Иллия прекрасно научилась скрывать чувства, но сейчас у нее не было для этого ни сил, ни желания. Она устала жить с болью предательства. Девушка хотела знать.
Серебро ее глаз скрестилось с зеленью его взора.
— Почему ты оставил меня, Даниил?
Глава 7
— Я никогда не собирался оставлять тебя, Иллия. — Даниил спокойно и серьезно смотрел ей в глаза. — Я просто не мог бы сделать этого. Нельзя оставить свое сердце, и жить без него дальше. Это невозможно, малыш.
Девушка села прямо на пол, опираясь о дверной косяк. Ее веки опустились, скрывая от него обнаженную душу. Она не хотела, чтобы он видел ее эмоции, пока сама не определиться с тем, что чувствует сейчас. У Дочери Луны нет чувств, не так ли? Но она так легко отбросила свою защиту в этот вечер. Сколько новой боли может еще вытерпеть Иллия, если он обманет ее?
" А надо ли нам терпеть?" — прошептал в ее сознании голос, который все это время был ее собственным разумом. Селена никуда не делась, затаясь и с насмешкой наблюдая за попытками Иллии вернуть власть над своей жизнью. " Мы можем и дальше ничего не чувствовать, мы это так хорошо умеем". О, Селена была достойной ученицей Конклава, девушка не могла не признать этого. Но Илли упорно пыталась проигнорировать ее.
— Если это — правда, что произошло?
Простой вопрос, но Даниил так долго размышлял над ним. Все то время, когда мог позволить своему разуму отпустить ее сознание, не боясь, что потеряет хоть эту призрачную нить. И с горечью признавал, что сам был виноват во всем. Нельзя было верить Конклаву. Как он мог быть настолько доверчивым, зная Килима всю свою жизнь? Как мог поверить, что их так легко отпустят? Хотя, «легко» было не тем слово, которое могло бы описать условие, поставленное перед юношей Конклавом. Но он смог сделать это. Мать свидетельница — и сам Даниил не знал, как у него достало сил на такое. Но он смог, победил…., лишь в последний момент осознавая, что и его победу они обернули поражением юноши.
С тех пор, как возмущенный воспитанник впервые взбунтовался против своего наставника, он каждым своим шагом и действием приближал тот момент развязки. Но тогда Даниил не знал об этом.
Он не слушал учителя, который убеждал его, что таков их путь, у каждого свой, но давно уже — общий, один на двоих. Даниил отвергал понимание наставника, не хотел смотреть на то, что тот показывал ему. Гнев терзал юношу. Он не понимал, как они могли думать, что он сможет сотворить такое с Иллией. А Килим все говорил и говорил, убеждал, призывал, образумливал, лучше самого Даниила понимая, что так терзает юношу и рвет ему душу.