В те годы умер лозунг: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!» а на смену пришёл: жизнь самое дорогое, ничего нет ценнее жизни, так что лучше остаться трусом, чем умереть героем, и вообще, когда вас поставят на четыре кости и начнут трахать не сопротивляйтесь, а то ещё и по морде можно схлопотать, лучше расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие. Чёрт, как это у меня навязло, как заезженная пластинка... Нет, нужно повторять, как повторяют противоположное, насчёт сверхценности жизни, тогда что-то да западёт в чьи-то доверчиво подставленные розовые ухи...
Из ванны вылезал в самом деле отяжелевший, словно ком ваты, пропитанный тёплой водой. Из десятка полотенец едва выбрал нужное, наконец выбрался в комнату, Стелла уже сидела в большой комнате у стола. Хрюка лежит у её ног, предательница. Даже не поинтересовалась, не утонул ли я в ванной. А дома стоит чуть задержаться там, уже скребется за дверью.
Через раскрытую дверь на кухню виднелся край стола с грязной посудой. Стелла не использовала время, пока я трудился в туалете и ихтиандрил в её ванной, чтобы переодеться, скажем, в более откровенный халат, а то и вовсе лечь в уже разобранную постель. У неё наверняка целый гардероб халатов, один другого роскошнее, пленительнее и зазывнее.
Она оставалась в том же длинном и наглухо запахнутом халате. Лицо её несколько побледнело, брови трагически взлетели на середину лба. В больших прекрасных глазах стояло недоумение: что я делаю? И то ли делаю?
То, ответил я взглядом. У тебя это получается ещё великолепнее, чем духовные искания.
В конце концов, сказал я себе, забираясь в постель, мы оба сейчас приносим жертву для Отечества. Сближение культур требует и таких усилий.
Запах крепкого кофе витал даже в ванной. Я скреб бритвой щёки, из зеркала на меня смотрел здоровенный дядя, угрюмый, невыспавшийся. Хрюка всю ночь топталась по ногам, а когда соскучилась, то полезла прямо к нам и попыталась лечь посредине. Чтоб мы, значит, чесали её с обеих сторон. Пока вытолкал, а она упрямая, наработался так, словно разгружал вагон со строевым лесом.
Вообще-то, когда я пребывал на творческой работе, мог спать вволю, вставать, когда вздумается, а брился так и вовсе пару раз в неделю. А чаще, так если куда нужно было на встречу. Но вот теперь то Кречет, то княгиня... Хорошо, Хрюке моя щетинистая харя без разницы, верная собака смотрит прямо в душу...
Из кухни доносится веселый голос. Судя по мелодии, это «Надежда» Пахмутовой, а по запаху ветчина с яйцом. И конечно же кофе. Мой любимый сорт. Похоже, что и мои пропорции: три ложки на чашку. Впечатление такое, что у противника досье на меня разрослось уже на пару мегабайтов. А если с фотографиями и видеовставками, то кому-то пришлось раскошелиться на хард-диск среднего размера...