Прислушался, плеск воды прекратился. Значит, вытирается, сейчас выйдет. Интересно, в халатике или же без? Ей можно и без, фигура восхитительная, настоящая...
На полках блестят глянцем видеокассеты с яркими обложками. Треть из них боевики, где красивые мышцатые парни бьют монголовидных придурков с низкими лобиками. Понятно, мочат русских... Их сейчас истребляют во всех фильмах, книгах, анекдотах... Их надо бить, потому что каждый человек, кроме законченного подонка, нуждается в оправдании своих не совсем хороших действий.
То есть противник должен быть виноват, чтобы его можно было повозить мордой по битому стеклу. Потому русские заранее виноваты во всем. У нас очень огромная и богатейшая страна, но чтобы её отнять и поделить, надо какое-то законное основание. А когда законного нет, то надо подвести хотя бы видимость закона. Придраться хотя бы к тому, что некоторые русские бьют своих жён или носят не того фасона туфли, а это уже повод, чтобы ввести свои войска... конечно же международные, а дальше по накатанной...
Стукнула дверь, Стелла вышла целомудренно: в запахнутом длиннополом халате, на голове тюрбан из махрового полотенца. Чистое от косметики лицо стало ещё моложе и ярче: татуашь в нужных местах только подчёркивает изящные линии.
Я на всякий случай набираю тебе воды, сообщила она. Можешь полежать, расслабиться. Только не медли, у меня полная ванна набирается за три минуты!
На фиг лежание, ответил я. Душ у тебя есть?
Есть...
Исправен?
Она оскорбилась:
Исправен!
Вот и хорошо, ответил я. Не тюлень же...
Но когда переступил порог и узрел такое великолепие, пена уже поднимается до краев, аромат кружит голову, махнул рукой и решил малость потюленить в пенистых волнах разврата.
Княгиня не догадалась зайти потереть мне спинку, тем более помыть, что проделывают все женщины просто по своему инстинкту, а её инструкторы не догадались подсказать такое, уверенные, что уж это она сама знает. Я лениво соскребал ногтями грязь, нежился, во всем теле расслабление, балдеж, я чувствовал себя свободным животным, и это мне откровенно нравилось.
Вообще-то помню время, когда появился лозунг: «Я хочу, чтобы меня воспринимали таким, какой я есть!» Молодёжные массы это откровение восприняли с восторгом... Я, понятно, встретил в штыки... ну такой вот, не в ногу... своим нюхом идеологического сапёра сразу увидел идеологическую мину, заложенную умелыми имперскими террористами.
Для меня это было то же самое, что Митрофанушкино: «Не хочу учиться, а хочу жениться». Не хочу совершенствоваться, принимайте меня естественным, то есть похотливой обезьяной, что хоть и поднялась на задние лапы, но пока ещё обезьяна, и это пора бы признать... И вести себя подобно обезьяне.