Даксан был только разгорячен.
Его язык лизал все её изгибы — но он не касался одного места, которое пульсировало и болело в ожидании ласки!
Его ногти выводили узоры по ее бедрам точно как края его зубов, по ее нижним губам.
Так же как ранее он ласкал ее груди. Сильно. И он не был нежен.
Суоша выгнулась, застонала; девушка выкрикнула слова на секретном языке Хранителей, она была рада, что он не мог их понять. Они говорили о его опытных ласках; каким приятным, прекрасным путем он перемещал свой рот по ней; и о том, насколько она хотела его в ней… Она сказала ему, что он может «вести» этот первый танец — потому что он должен; также предупредила его, что она будет кончать для него любым способом… Она попросила о своем освобождении, тогда она потребовала это…. Она обещала, он скоро будет дрожать для нее.
Пальцы Суоши сжимали плечи Даксана, и она могла чувствовать, что человек Сполтама дрожал от желания.
Он сделал короткую паузу, чтобы смерить её взглядом из–под густых длинных ресниц, формы полумесяца. И снова, этот низкий рык родился в его груди. Золотистые глаза сверкали с почти диким намерением.
Перевозбужденная реакция Даксана дала паузу и ей.
Она недооценивала мужчин Сполтама? Что, если их прохладная, академическая внешность скрывает кое–что дикое под обманчивой поверхностью? Задумавшись над этим… что она в действительности знала об этих людях?
Ничего.
Суоша нервно сглотнула.
– Гм… Ваши люди…
Но она никогда бы не смогла закончить её вопрос.
Даксан потянул край ее платья и прежде, чем она смогла даже двинуться, его рот буквально запечатал её. Пожирая Суошу с необузданной страстью.
Девушка отклонила голову назад, выкрикивая с экстазом от невероятного ощущения!
– Вижу, есть эликсиры, еще более мощные и более редкие чем Сумерки, – хрипло прошептал он; вибрация глубокого голоса, заставила ее задрожать.
Именно тогда, он покорял Суошу губами и ртом.
Опуская его язык в столь желанный рот, Даксан пил её эликсир, как будто не мог распробовать вкус, достаточно насытиться. Он целовал, лизал, кусал до тех пор, пока Суоша не могла больше терпеть.
Она приподнялась на кончиках пальцев её ног; и отбросив назад голову, стонала выпуская муку наслаждения к морю и небу.
Даксан не останавливался.
Даже когда она уже перестала вообще что–либо соображать рядом с ним, достигая оргазма снова и снова, он не останавливался.
Она была ошеломлена до звона в ушах; но он продолжал получать от нее все больше, унося до невероятных высот удовольствия. Даксан знал точно, сколько девушка могла дать и, пока он не был уверен, что она отдала ему всё — не останавливался.