— Бог ты мой, опять, — почему-то обрадовавшись, покачал головой Фраерман. — Не знай я вас, Олег, точно бы взялся за подсвечник. Как тот автор-сочинитель «пернатого романса».[139]
Сам Матвей Иосифович в карты играл отменно. И чтобы его вот так, легко, играючи, как заезжего гуся…
— В самом деле выглядит впечатляюще, — подтвердил Наливайко. — А с точки зрения теории вероятности — вообще антинаучный бред. Какая-то, точно не помню, миллиардная процента и вот вам она уже седьмой раз подряд. Просто чудеса какие-то, а, Оксана Викторовна?
— Не мешало бы в рукаве посмотреть, — пряча улыбку, проворчала Варенцова. — Ну что, Олег, будешь признаваться или запираться? Давай, давай, колись, мы всё простим…
Они сидели после ужина у Фраермана, баловались панафидинским «Хеннесси» и… сказать, что они играли в карты, значит соврать. Какая игра, если всё везение доставалось одному человеку. Собственно, играли не на интерес, просто ради общения, но когда всё уже настолько в одни ворота…
— Господа, игра не клеится, — тоном пушкинского Сильвио подвёл итог Матвей Иосифович и глянул на карты с отвращением. — Как насчёт чаю? Китайского? С вишнёвым конфитюром?
Карты картами, а прерывать приятное общение он не собирался. Во-первых, до отбоя было ещё далеко, а во-вторых, был у него к Краеву очень важный разговор. Важный и, если повезёт, с долгоиграющими последствиями.
— Олег, ты тогда не успел рассказать мне о «коде да Винчи» в карточных картинках, — вспомнила Варенцова.
— Код Краева, — прогудел Наливайко.
— Ну там дамы, валеты, короли? — напомнила Оксана. — Давай уж, не томи, пока колода под рукой.
— О, это мысль, — обрадовался Краев. — Никто не против? Я, наверно, зануда, но, может, станет немножко яснее, почему кому-то везёт в этой жизни, а кому-то не очень… Как, нет возражений?
— Сделай милость, Олег Петрович, начинай, — улыбнулся Наливайко, Фраерман кивнул, и Краев положил на стол бубнового валета.
— Правильнее называть их пажами. Это первая, низшая ступень человеческой иерархии: слуги. В индийской традиции — шудры. Ими становятся все, кто первый раз родился в человеческом теле. Это наёмная сила, батраки, обслуживающие других. В Древнем мире — рабы и плебс. Ближе к нашим реалиям — те, кто не имеет собственности и подчинённых и добывает себе пропитание физическим трудом. В соцстранах их было до восьмидесяти процентов, потому что шудрами легко манипулировать, ведь они слуги по природе…
— Вот вам и весь миф о руководящей роли рабочего класса, желательно неквалифицированного, — задумчиво поговорил Наливайко.