— Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, — негромко заметил Фраерман. — Так вот и поймёшь глубину народного слова.
Варенцова задумалась о жизненных заслугах человека, ненавязчиво достающего из колоды одного туза за другим, Наливайко собрался было что-то сказать, но не успел. На улице раздался собачий рык. Жуткий, хриплый — последнее предупреждение перед боем.
— Это что за… — Василий Петрович бросил карты и устремился к выходу из палатки. Он узнал голос Шерхана. Могучий алабай не читал книжек, где утверждалось, что среднеазиатской овчарке «не нужен» хозяин, он безотлучно следовал за профессором и всегда лежал носом под дверью, за которой тот скрылся. Посторонних при этом Шерхан игнорировал. Коля Борода, поначалу опасливо сторонившийся волкодава, неделю спустя начал через него перешагивать. Шерхан и сейчас должен был находиться непосредственно за порогом палатки.
И, видно, там происходило нечто совершенно экстраординарное, чтобы вот так вывести его из себя…
Грозное собачье соло между тем сменилось дуэтом, чуть позже кто-то отчаянно завизжал, и наконец сюиту дополнило ужасающее шипение.
Вздрогнувшая Оксана успела подумать, не объявилась ли в лагере ещё одна мурра, но сразу поняла, что ошиблась. Это шипела не мурра, а её победитель.
— Тишенька, маленький, — ахнула полковник Варенцова и вылетела наружу следом за профессором Наливайко. А там, возле входа, уже причитал женский голос:
— Майн готт! О, майн готт!
— Понеслась душа в рай. — Фраерман поднялся, выглянул наружу, успокаивающе кивнул. — И смех и грех… Разберутся. — Матвей Иосифович вернулся к столу, внимательно посмотрел на Краева. — Вот что, Олег, раз уж мы остались с тобой с глазу на глаз… Есть разговор один, приватного свойства. Не возражаешь?
Краев пожал плечами.
— Какие возражения…
— Есть одна тема, — Фраерман вытащил потёртую кожаную папку. — Если поможешь, то козырная.
В папке лежала замусоленная, готовая рассыпаться карта. В самом центре зияла рваная, будто выгрызенная, дыра. Рядом проглядывала надпись по-немецки: «Pescherka».
— Вот где-то здесь, — ткнул в пустое место пальцем Фраерман, — немецкий склад. Если найдём, всю оставшуюся жизнь работать будет не надо. Одна незадача, уже четвёртый год болото перелопачиваем, и всё впустую. Масштабы, сам понимаешь, российские.
Да, судя по масштабу карты, дыра занимала площадь мегаполиса. Краев некоторое время молчал.
— Хотите, чтобы я зажмурился, пальцем ткнул и попал? — спросил он затем. Коротко вздохнул, нахмурился, потёр лоб, — Вообще-то попытка не пытка, хотя не знаю… Не записаться бы вместо бабы Ванги в Сусанины…