– Я не знала, – вставила Оливия. – Возможно, вы могли бы поговорить между собой. Или нет. – Она коротко рассмеялась. – Я заранее дрожу, думая, что вы можете сказать обо мне.
– Только глубочайшие комплименты, – вкрадчиво произнес принц.
– Я сомневаюсь, что смогу соревноваться в знании языка с его высочеством, – солгал Гарри. – Для нас обоих это была бы ужасная беседа, я уверен.
Снова пауза в разговоре, и снова Оливия бросилась на амбразуру.
– Может, вы могли бы сказать нам что–нибудь по–русски, – обратилась она к принцу. – Я совершенно уверена, что никогда в жизни не слышала этого языка. А вы, сэр Гарри?
– Думаю, да, – пробормотал он.
– О, ну, конечно же, слышали, пока служили на континенте. Думаю, вы там слышали множество разных языков.
Гарри вежливо кивнул, но она уже обернулась к Алексею.
– Скажите нам что–нибудь. Я могу узнать французский, хоть и не понимаю почти ни слова. Но русский… я совершенно не представляю себе, как он звучит. Он похож на немецкий?
– Nyet. – ответил принц.
– Ни–е–о! – повторила Оливия. – Должно быть, это значит «нет».
– Da, – ответил принц
– А это, наверное, «да».
Гарри не знал, весело ему, или противно.
– Скажите еще что–нибудь, – попросила она. – В односложных словах нельзя услышать ритм языка.
– Ну что же, – произнес принц, – Дайте сообразить…
Они терпеливо ждали, пока он обдумывал, что сказать. Через несколько секунд принц заговорил.
И Гарри подумал, что никогда в этой жизни ни к кому не испытывал такой лютой ненависти, как сейчас к русскому принцу Алексею Гомаровскому.
– Что вы сказали? – с любопытством улыбаясь, спросила Оливия.
– Только то, что вы красивее океанов, небес и тумана вместе взятых.
Или – в зависимости от перевода – «я тебя так трахну, что по ногам потечет».
– Как поэтично, – пробормотала Оливия.
Гарри не доверял сам себе и решил промолчать.
– Вы не могли бы сказать что–нибудь еще? – спросила Оливия.
Принц отказался.
– Я не смогу придумать ничего, столь же… как бы это сказать?
Оскорбительного.
– Изысканного, – закончил принц и был, похоже, чрезвычайно доволен собственным выбором слов. – Достаточно изысканного для вас.
Гарри закашлялся. Пришлось выбирать между кашлем и рвотой. И все равно прозвучало, как смесь того и другого, поскольку Оливия обернулась на него с выражением паники на лице. Он в ответ только закатил глаза. Ни один здравомыслящий мужчина не мог оставить эти розовые слюни совсем без реакции.
– О, а вот и чай, – облегченно произнесла Оливия. – Мэри, нам понадобится еще один прибор. Сэр Гарри решил присоединиться к нам.
После того, как Мэри поставила поднос и ушла за дополнительной чашкой, Оливия поглядела на Гарри и спросила: