Лондонские тайны (Куинн) - страница 2

По правде говоря, Гарри удивился, что Анну не высекли.

Но Анна ненавидела русский язык с не меньшей яростью, чем Grandmère английский.

– Он требует слишком много труда, – жаловалась она, – а французский почти такой же сложный.

Анне было уже пять, когда приехала Grandmère, и она слишком хорошо говорила по–английски, чтобы другой язык мог с ним соперничать.

Гарри же был счастлив говорить на любом языке. Английский служил языком на каждый день, французский олицетворял элегантность, а русский стал языком ужаса и восторга. Россия – большая. Холодная. Но прежде всего – великая.

Петр Великий, Екатарина Великая – Гарри был вскормлен рассказами о них.

– Ба! – не раз восклицала Ольга, когда учитель Гарри пытался ознакомить его с историей Англии. – Кто такой этот Этельред Неразумный(1)? Неразумный?! Какая страна позволит править неразумному?

– Королева Елизавета была великая(2), – заметил Гарри.

На Ольгу это не произвело никакого впечатления.

– Разве ее зовут «великой»? Или даже «Великой королевой»? Нет! Ее называют «Непорочной королевой», как будто этим стоит гордиться.

Тут уши у учителя стали малиновыми, Гарри нашел это явление чрезвычайно любопытным.

– Она – продолжала Grandmère ледяным голосом, – вовсе не была великой королевой. Она не смогла даже подарить стране наследника.

– Многие историки считают, что королева, избегая брака, поступила мудро, – вмешался учитель. – Таким образом она показывала, что свободна от постороннего влияния и…

Голос его затих. Гарри ничуть не удивился. Grandmère обратила на него пронизывающий орлиный взгляд. Гарри не знал никого, кто мог бы продолжать говорить под этим взглядом.

– Вы – глупое ничтожество, – заявила она и повернулась к учителю спиной. На следующий день она уволила его и сама учила Гарри, пока искала нового учителя.

В обязанности Grandmère в общем–то не входило нанимать и увольнять учителей для детей семьи Валентайн, которых к тому времени было уже трое. (Гарри было семь лет, когда в детской появился малыш Эдвард). Но, похоже, больше никто этим заниматься не собирался. Мать Гарри – Катарина Делл–Валентайн никогда не спорила с собственной матерью, а отец… в общем…

Это имело непосредственное отношение ко второй области знаний, теснившихся в двенадцатилетнем мозгу Гарри Валентайна.

Отец Гарри, сэр Лайонел Валентайн был пьяницей.

Само по себе это не было необычным знанием. Буквально все знали, что сэр Лайонел пьет больше, чем следует. Это нельзя было скрыть. Сер Лайонел постоянно спотыкался (при ходьбе и в разговорах), смеялся, когда не смеялся никто, и, к несчастью для двух горничных (и двух ковров в кабинете сэра Лайонела), не толстел от алкоголя по вполне определенным причинам.