Оливия прекрасно знала, что он нарочно тянет паузу. Но она так же знала, что не устоит перед искушением.
– Хотя что? – буркнула она.
– Ну… должен сказать, все это демонстрирует необычные тенденции в твоем поведении.
– Что ты хочешь этим сказать? – потребовала Оливия.
Он смерил ее высокомерным взглядом, на который способны только братья.
– Ты должна признать, что не обладаешь репутацией человека способного доводить начатое до конца.
– Неправда!
Он скрестил на груди руки.
– А как насчет недостроенного макета собора Святого Петра?
У нее от изумления отвисла челюсть. Она просто поверить не могла, что он приведет это в качестве примера.
– Да его собака перевернула!
– Тогда может, тебе напомнить о некоем обещании еженедельно писать бабушке?
– Да ты пишешь ей еще реже меня!
– Да, но я ни разу не обещал делать это регулярно. И еще я никогда не брал уроков живописи и не учился играть на скрипке.
Руки Оливии сами сжались в кулаки. Ну да, она выдержала только шесть уроков живописи и лишь один урок игры на скрипке. Но только потому, что у нее ни там ни там ничего не выходило. Кому же захочется бесконечно прилагать усилия в области, где он совершенно бездарен?
– Мы говорили о сэре Гарри! – рявкнула она.
Уинстон слегка улыбнулся.
– Именно.
Она смерила его тяжелым взглядом. У него на лице все еще сохранялось это выражение, на треть снисходительное, на две трети просто раздражающее. Слишком уж много удовольствия ему доставляло ее изводить.
– Ну что ж, отлично, – неожиданно примирительно произнес он. – Расскажи мне, что же такого «ненормального» в сэре Гарри Валентайне.
Она мгновение помедлила.
– Дважды я видела, как он жжет в камине кучу бумаг.
– Дважды я видел, как я сам проделываю то же самое, – ответил Уинстон. – Что еще прикажешь делать с ненужной бумагой? Оливия, ты…
– Да, но как он это делал!
Уинстон поглядел на нее так, словно хотел ответить, но не находил подходящих слов.
– Он швырял их в огонь, – уточнила Оливия. – Швырял! В безумной спешке!
Уинстон начал качать головой.
– И он все время оглядывался через плечо.
– Ты и правда следила за ним целых пять дней.
– Не перебивай, – отрезала она. И тут же продолжила: – Он оглядывался через плечо, как будто услышав, что снизу кто–то поднимается.
– Дай–ка я угадаю. Снизу действительно кто–то поднимался.
– Да! – Возбужденно воскликнула Оливия. – Как раз в этот момент вошел его дворецкий. По крайней мере, я думаю, что это был его дворецкий. В любом случае, кто–то вошел.
Уинстон смерил ее тяжелым взглядом.
– А во второй раз?
– Второй раз?
– Когда он жег бумаги.