Через несколько секунд он показался в дверях: как обычно, весь в черном, с небольшим свертком в руках.
– Сэр Гарри, – весело прощебетала она. – Какой сюрприз.
Он кивнул в знак приветствия.
– Я всегда стараюсь быть хорошим соседом.
Она кивнула в ответ, настороженно наблюдая за его приближением.
Она даже представить себе не могла, что могло заставить его прийти. Он был чрезвычайно недружелюбен с ней накануне, в парке, да и сама она, по правде говоря, вела себя ничуть не лучше. Она не могла вспомнить, когда в последний раз обращалась с кем–то настолько грубо, но у нее было оправдание: она смертельно боялась, что он снова начнет ее шантажировать, и что на этот раз речь пойдет о чем–нибудь гораздо опаснее танца.
– Надеюсь, я не помешал? – спросил он.
– Ничуть, – она жестом указала на стол. – Я писала письмо сестре.
– Не знал, что у вас есть сестра.
– Жене моего брата, – исправилась она. – Но мне она как сестра. Я знаю ее всю свою жизнь.
Он подождал, пока она сядет на диван, потом уселся в египетское кресло прямо напротив нее. Казалось, ему очень удобно. Оливию это удивило. Она ненавидела сидеть в этом кресле.
– Я принес вам вот это, – сказал он, протягивая ей сверток.
– О, спасибо.
Оливия неловко взяла пакет. Она не хотела никаких подарков от этого человека и уж подавно не доверяла мотивам, заставившим его сделать этот подарок.
– Откройте, – поторопил он.
Обертка была простая, пальцы у Оливии дрожали – оставалось надеяться, не настолько сильно, чтобы он это заметил. Узелок она сумела развязать лишь после нескольких попыток, но, в конце концов, ей все же удалось развернуть сверток.
– Книга, – с легким удивлением констатировала она.
По весу и форме пакета было понятно, что больше ничего там лежать не может, и все же… Выбор очень странный.
– Цветы может принести кто угодно, – заметил он.
Она перевернула книгу – когда Оливия развернула обертку, заглавие оказалось внизу – и прочла.
«Мисс Баттерворт и Безумный Барон». Вот теперь она действительно удивилась.
– Вы принесли мне готический роман.
– Черный готический роман, – уточнил он. – Мне показалось, что Вам должны нравиться подобные вещи.
Она посмотрела на него, оценивая это замечание.
Он посмотрел на нее, будто напрашиваясь на вопрос.
– Я почти не читаю, – пробормотала она.
Он приподнял одну бровь.
– То есть читать я умею, – уточнила она, чувствуя, как внутри быстро вскипает раздражение – как на себя, так и на него. – Просто я не получаю от этого удовольствия.
Его бровь не опустилась.
– Мне не следует рассказывать о подобных вещах? – дерзко спросила она.