Кавальканти тихонько рассмеялся:
– Ах, вот оно что… Вы решили, что я собираюсь взорвать корабль в открытом море?
– Кто вас знает, господ политиков? – сказал Бестужев. – Стюард назвал вас анархистом, а я постоянно читаю в газетах, что анархисты взорвали что-то или подожгли…
– Ах, дорогой Иоганн… – покачал головой Кавальканти с мягкой укоризной. – Вот что значит пользоваться дурацкими слухами и пересудами газетчиков… Читали ли вы когда-нибудь, чтобы хоть один анархист пошел на самоубийство, сам поднял себя на воздух вместе со своим разрывным снарядом?
– Да нет, – честно ответил Бестужев. – Как-то не приходилось.
– Вот видите. Взрывать корабль в открытом море было бы чистой воды самоубийством, уверяю вас… Конечно, сила взрыва данного… предмета слишком мала, чтобы отправить корабль на дно в считанные минуты. Но потом пришлось бы вместе со всеми садиться в шлюпки, а вот тут-то и кроется главная опасность. Мне удалось узнать, как с ними обстоит… Понимаете ли, шлюпок недостаточно. Их не хватит и половине пассажиров. Не спрашивайте, как я об этом узнал. Просто-напросто я всегда детальнейшим образом изучаю место, где предстоит действовать… Итак, шлюпок не хватит и для половины пассажиров. В таких условиях велик шанс в шлюпку не попасть.
– Не хватит…
– Даю вам честное благородное слово, – сказал Кавальканти. – Дай-то бог, чтобы хватило и половине. Эти господа, владельцы судна, чересчур уж полагаются на его непотопляемость, и мысли не допускают, что случится нечто, потребовавшее бы высадить в шлюпки абсолютно всех с корабля… Сами рассудите, мог ли я в таких условиях готовить взрыв судна?
– Везете подарочек друзьям в Америку?
– Не совсем, – сказал Кавальканти. – Не совсем, Иоганн… Но, прежде чем продолжать разговор, я хотел бы знать: где… саквояж? Я надеюсь, вы сглупа не выбросили его за борт? – В его выразительных глазах на миг сверкнула молния.
– И не думал, – сказал Бестужев.
– Где же он? В вашей каюте его нет…
– Вы проникали в мою каюту?
– А вы бы на моем месте поступили иначе? – улыбнулся Кавальканти. – Ну конечно же. Благо Луиджи продолжает служить верой и правдой. Знаете, я простил его за то малодушие, что он проявил, поддавшись вашим угрозам. Не стоит требовать от маленького жалкого человечка особой твердости духа. Жалкая личность, слизняк… Но, главное, у меня больше средств воздействия на него, чем у вас. Вы можете убить только его. Ну, а мы, если, господи упаси, возникнет такая возможность, занялись бы и его многочисленным семейством, о чем он прекрасно осведомлен… Ничего, пока он мне нужен, останется целым и невредимым. Он прибежал ко мне в самых расстроенных чувствах… Рассказал, что был вами разоблачен. И мы тут же отправились в вашу каюту. Саквояжа там нет. Вы где-то его спрятали, верно?