– Я даю вам слово, что депеша в Лондон будет отправлена незамедлительно, – сказал капитан.
В глазах у него явственно читалось: «В конце-то концов, никуда ты в случае чего с корабля не денешься, голубчик… За борт ведь не прыгнешь, вплавь не улепетнешь…»
Но Бестужева такие взгляды уже нисколечко не волновали – главное было сделано…
…Оказавшись на палубе, он встал у борта и долго, бездумно смотрел на морскую гладь, бесконечную рябь до горизонта.
Изъянов в своем плане он пока что не видел. Если отрешиться от совершенно ненужных сейчас угрызений совести касаемо беззастенчивой авантюры – имеются все шансы на успех. В депеше он, разумеется, и словечком не упомянул, какую штуку удумал, просто-напросто сообщал кратенько, что не в состоянии за оставшееся время самостоятельно выследить пребывающего на борту инженера, а потому вынужден обратиться за содействием к капитану, «преподнеся ему убедительную выдумку» – в связи с чем просит хорошенько надавить на британцев, чтобы не волокитили с инструкциями капитану. Человек в лондонском посольстве, коего он назвал капитану, действительно существует – и основную часть времени посвящает заботам, далеким от чистой дипломатии. Как и подобные ему сотрудники в доброй полудюжине российских посольств, он прекрасно осведомлен на всякий случай, что обязан при необходимости оказать любое содействие обратившимся к нему персонам наподобие Бестужева. Учитывая специфику дела, в Петербурге предпочитали скорее уж пересолить, нежели недосолить…
Министерство иностранных дел любой державы – учреждение серьезное и ответственное. Да и капитан Смит – персона, достойная доверия. Рано или поздно британцы (разумеется, сначала попробовав самостоятельно расшифровать депешу, что у них вряд ли получится), передадут ее в посольство, господину Мачульскому, а уж тот медлить не будет ни секунды, и с Петербургом свяжется молниеносно – а уж там тоже промедления не будет ни малейшего… Ну, а потом, если все удачно завершится… Капитан Смит не из болтливых, а мемуаров, как правило, подобные ему морские волки не пишут. Вряд ли он, уйдя на заслуженный отдых, станет распространяться обо всей этой истории, и наверняка судьба его никогда не сведет с некоторыми персонами из российского Генерального штаба или Особого отдела департамента полиции. Чересчур уж феерические стечения обстоятельств потребовались бы… Ни одна живая душа не узнает, что Бестужев, осатанев от безнадежности, сочинил историю, за которую, получи она огласку, мог бы и пулей вылететь в отставку без пенсии и без мундира… Обойдется. Главное – выполнить полученный приказ, возможно, и не во всем были неправы господа иезуиты с их знаменитой поговоркой касаемо целей и средств…