вас и вправду похитили. Однако потом вы нашли с вашим похитителем общий язык и начали с ним сотрудничать совершенно сознательно. А там в силу известных обстоятельств обрели полную свободу действий – но даже не подумали к нам вернуться или хотя бы уведомить о себе, наоборот, преспокойно уехали в противоположном направлении. Вы действительно полагаете, что подобное поведение сходит с рук, когда в игре
такие ведомства и
такие деньги? Повторю еще раз: нужно выполнять условия договора, который вы подписали без малейшего принуждения, и получили огромный аванс…
– Вы меня обманули, – сказал Штепанек. – Заплатили сущие гроши.
– Завидую вашей раскованности… Для вас такие деньги – это «гроши»?
– Слава богу, нашлись люди, которые знали настоящую цену моим изобретениям и моему уму.
– Ах, вот оно как… – сказал Бестужев, ощущая, как в нем поднимается глухая неприязнь. – Что ж, случается в жизни, когда появляются новые участники сделки и предлагают больше… Но обязательства, господин Штепанек… Вы, простите, прямо-таки обязаны их выполнять. Наша сделка была заключена совершенно законно, ее никто не собирается прятать от общественности… на вас, повторяю, не оказывалось никакого нажима, вы согласились на определенные суммы добровольно и, как я помню, с нескрываемой радостью. Мы были с вами предельно честны и ожидали такой же честности по отношению к нам. Мы же не детскими играми занимались, в конце-то концов, а заключили серьезную коммерческую сделку. На нашей стороне будет любой суд…
– Вот и обращайтесь в любой суд, по вашему выбору, – отрезал Штепанек. – Что до меня, то я готов вернуть вам аванс в Нью-Йорке, весь, до последнего гроша. А далее можете судиться, сколько вашей душе угодно. Не собираюсь ни воспрепятствовать в этом, ни скрываться.
– Понятно, – сказал Бестужев. – Рассчитываете, что ваш новый наниматель с помощью высокооплачиваемых адвокатов затянет процесс сколь угодно долго?
– А разве это невозможно? – с полнейшим бесстрастием спросил Штепанек. – Я же говорю: аванс вы получите назад. Можете обращаться в любой суд, хоть в Америке, хоть в Старом Свете.
– Я вижу, вы уже получили неплохие юридические консультации…
– Какое вам до этого дело?
– Я состою на службе, как вы помните, – сказал Бестужев. – И, как военный человек, выполняю приказы скрупулезно.
– Вот и доложите о нашем разговоре. Могу я попросить вас выйти вон?
– Так-так-так… – сказал Бестужев. – Вы знаете, у меня накопился изрядный опыт общения с трудными клиентами… И я достаточно знаю жизнь, чтобы понимать: когда человек, как вы сейчас, выказывает железную непреклонность, его бесполезно уговаривать и упрашивать…