Зажмурившись, я попробовала проглотить спаржу, но кусок оказался слишком большим. Как бы не подавиться, а то Ерохину придется возвращать меня к жизни путем искусственного дыхания. Наверное, он не имел бы ничего против. Но лично я предпочитаю более формальные разновидности поцелуя.
Я осторожно раскусила росток на две части и быстро проглотила сначала одну, потом другую. Ну вот, все легко и просто, а я боялась.
– Вкусно? – с улыбкой спросил Дмитрий.
– Не то слово, – ответила я, отодвинув подальше тарелку, – просто объедение. Только вот…
Я замолчала, потому что во рту у меня вдруг проснулся непонятно откуда там взявшийся огнедышащий дракон. Язык стал тяжелым и горячим, дыхание застряло в горле тугим комочком. На лбу выступил холодный пот, из глаз хлынули слезные реки. Как же остро! Как же… Нет, это невозможно описать, это было невыносимо!!
– Саша! – перепугался Ерохин. – Саша, что с вами?
Он интеллигентно похлопал по моей спине. Вот дурак.
– Понял, спаржа была слишком острая! – наконец догадался он. – Сейчас-сейчас! Вот! Возьмите и выпейте залпом.
В моих руках оказался бокал с вонючим шампанским. Я плохо соображала, что делаю. В конце концов, Ерохин был дипломированным врачом, поэтому я решила послушаться его совета и в одну секунду опорожнила бокал.
А потом у меня закружилась голова.
А потом…
Потом…
* * *
Если вам приснился бывший начальник, значит, это не к добру.
Во всяком случае, примета действует, если речь идет о моем экс-боссе, Максиме Леонидовиче Степашкине. Удивительные штуки иногда выкидывает наше подсознание. Вот, казалось бы, уволившись из газеты, я ни разу, ни одного разу не вспомнила о милейшем Максиме Леонидовиче. Правда, на моем кухонном столе до сих пор находится его фотография, но я – честное слово – в ее сторону даже и не смотрю.
И какого, спрашивается, черта ему вздумалось мне сниться? И ладно бы явился в ночном кошмаре – по крайней мере, все было бы логично. Так нет – то был эротический сон!
На Степашкине была белая шелковая рубашка с глубоким вырезом, обнажающим его – ха-ха-ха! – мускулистую грудь. Вот умора – я уверена, что в реальной жизни он никогда не заглядывает в тренажерный зал. Его руки блуждали по моей голой спине. А я-то – тоже хороша! – нашептывала в его благодарно подставленные уши многочисленные надрывные «да-а!».
– Саша… – бормотал Степашкин, – Саша…
Я разлепила ресницы, чтобы рассмотреть его повнимательнее, и вдруг с ужасом увидела, что это и не Степашкин вовсе. А герой моего последнего интервью, прославленный пластический хирург, Дмитрий Ерохин. Ну и сон!