Единственное, на что хватило Безрукова, – это спросить у встреченной в конце своих поисков Валентины, которая тоже на него уставилась с интересом – но каким-то плотоядным:
– Он же не был в вашей этой… особой группе?
– Кто? – спросила Валентина и, не дожидаясь ответа, отчеканила: – Никаких особых групп у нас здесь нет, к вашему сведению!..
Привезли Дениса в понедельник. Несмотря на моросящий дождь, директор с утра околачивался во дворе и, когда издали увидел микроавтобус, застыл у черного хода. Илья с Валентиной на него покосились, но отгонять не стали. Появившаяся из машины врачиха только злобно зыркнула в его сторону и начала принимать детей, которых кто-то буквально выталкивал из темного нутра. Дети выбирались вялые, заторможенные, словно их чем-то накачали и они никак не могли проснуться. Последним ей передали Дениса. На руки. Мертвенно-бледный, с закрытыми глазами, завернутый в какой-то халат с бурыми пятнами, – Безрукову сначала показалось, что он вообще не дышит, – но нет, мальчик шевельнулся и тихо застонал.
– Что с ним? – хрипло спросил Безруков. Шагнул ближе и наткнулся на преградившего ему путь Илью.
– Ничего! – отрезала врачиха. – Заболел.
Валентина уже заталкивала еле волочащихся детей в здание, вслед за ней зашла врачиха, за которой пятился Илья. Он и захлопнул перед носом директора дверь. Дважды лязгнул, поворачиваясь, ключ, потом звякнул крючок.
Микроавтобус уехал, оставив на земле небольшой сверток, впопыхах забытый врачихой. Безруков долго на него смотрел, потом присел и развернул. Из свертка вывалились скомканная одежда Дениса и два напитавшихся кровью памперса. С трудом распрямив вдруг разом ослабевшие ноги, директор поднялся и обнаружил рядом Семеныча. Подавшись вперед, он тоже смотрел на содержимое свертка. В медкабинете над их головами с треском задернули шторы…
Уже часа полтора Безруков тупо стоял у двери медкабинета. Стоял прямо в середине лужи, которая натекла ему под ноги с насквозь промокшей одежды. Ботинки на любое движение отзывались хлюпаньем, но он этого не замечал. Из-за закрытой двери доносились позвякивания, лающие команды врачихи, по низу пробивался яркий свет. Потом раздался грохот, словно в сердцах что-то смели со стола, и отчетливо донеслось:
– Все, хватит! Бесполезно, одни разрывы…
Голос Валентины пробормотал в ответ что-то неразборчиво-успокаивающее.
– Да мы так придурков не напасемся! – злилась врачиха. – Надолго их не хватит. Что – потом беспризорников опять по вокзалам отлавливать со всякой заразой? Лечить, проверять – и все ради одного раза?..