Дорохова прыснула:
– Ну, итить твою за ногу! Вот ты меня с ним достала! Чего, влюбилась, что ли?
– Ага! – Я заблестела глазами. – Дорохунчик! Я его, как увидела – все! Мне крышу начисто срубило.
– Да это-то понятно, – проворчала Оксанка. – В здравом уме разве может эта мразятина кому понравиться? Чего тебе рассказать?
– Ну, какой он? Ты с ним общалась? Разговаривала?
– Пыталась один раз. Но он вел себя при этом так, будто я у него денег прошу. Я, Ир, честно, таких людей не понимаю. У него, наверное, из-за этой крутизны все волосы-то и повыпадали.
Тут в дверь высунулся хмурый Талов:
– Ирина, вы докурили? Идемте, мы вас ждем… С приездом, Оксана! Рад вас видеть.
Нда, с нытиком пришлось помучиться. Но в конечном счете второй, переварив лапшу, сказал свое веское слово. И контракт почти на полмиллиона долларов был подписан.
Когда клиенты ушли, мы с Мишей переглянулись. На его лице играла улыбка. Он мной гордился и был мне благодарен.
Я и сама собой гордилась.
– Вот! – Разведя руки в стороны, сказала я.
Он прикрыл глаза: мол, я и не сомневался.
– И ничего мне не скажешь?
Миша отрицательно мотнул головой, но все-таки сказал:
– Ты все знаешь…
– А ты похудел, ужасно осунулся.
Он молча заложил руки в карманы, продолжая смотреть на меня. Потом прошелся к окну. И уставившись куда-то вдаль, задумчиво произнес:
– Вчера держал на руках Севиного сына… Странное маленькое существо. С непонятными ручками, ножками. С непонятными мыслями… Он меня разглядывал. И ведь, наверное, думал что-то… Как ты считаешь, о чем может думать человек, которому две недели отроду?
Я пожала плечом. Мишино поведение меня настораживало.
– Вот и я не знаю… – Он, вздохнув, повернулся ко мне: – Что ж, Ира-Ирочка… любимая моя… Иди! Отпразднуй свою победу! Хочешь, отпразднуй с ребятами здесь. Хотите в ресторане посидите. Я оплачу.
– А ты? – вкрадчиво спросила я. – Не пойдешь?
– Я – нет. Мне пора ехать. – Миша взглянул на часы: – У-у, еще как, пора!
Он быстро собрал со стола разбросанные листы, сунул их в портфель, и мы вместе вышли из кабинета.
Пока спускались, он отдал мне свою кредитку, чтобы во время пиршества я себе ни в чем не отказывала. Потом сообщил подчиненным о моем временном повышении до ранга королевы бала и ушел. Никто ничего не понял, кроме того, что встреча прошла на «ура». Воспользовавшись этим обстоятельством, я не стала объявлять общий сбор. Подошла к Оксанке и, кося в сторону двери, процедила сквозь зубы:
– Идем жрать в «Итальянец».
Она, выразительно расширив глаза, ответила:
– А жэ не треснет?
– Не треснет, идем…