– Мои бабка и дед из России. С ними я в детстве говорила по-русски. Уже давно не говорила ни с кем. Думала, забыла. Сегодня вдруг все открылось… Я помню! Я говорю!
Она крепко обняла меня за шею и медленно, сладко поцеловала. Голова у меня продолжала кружиться – то ли от проклятой травы, которая очень к месту пришлась в этот вечер, то ли от нахлынувшего на меня подзабытого чувства пронзительной нежности. Дина понимает по-русски! Что еще скрывает эта чертовка с глазами панночки?
Мы занимались любовью, казалось, целую вечность. Таких высот я не достигал никогда в жизни.
– Ты что, занимался Камасутрой? – восхищенным шепотом спросила Дина под утро.
– Я?! Не знаю… Наверное.
Так продолжалось несколько дней. Мы с Диной жили своей жизнью, изредка выползая на свет Божий, чтобы поесть и полюбоваться закатами. Ребята двигались по своим маршрутам и умудрились перезнакомиться со всеми местными знаменитостями, были в курсе всех новостей. Вечерами мы слышали их хоровое пение и бренчание на раздолбанном пианино.
Когда мы однажды пересеклись за ужином, наши спутники с восторгом рассказали, что за это время познакомились с каким-то местным авторитетом и он предложил им проехаться в Magic Village. Я от кого-то из знакомых слышал о том, что это какое-то особое место неподалеку от Маланы, где конопля специально выращивается, культивируется и достигает в высоту едва ли не человеческого роста. По общему согласию, шведы и Джузеп поехали любоваться сельскохозяйственной коноплей. Мы с Диной, конечно, решили остаться и заниматься любовью.
– Вы хоть из комнаты вылезьте, лентяи, сходите на занятия Ананды по Бхагавад Гите! – усмехнулся Улоф, когда мы в очередной раз пересеклись рядом с отелем. – Ананда – русский парень, но на местном отлично говорит. Мы его позавчера встретили, пока болтались по деревне. Я сказал, что с нами русский, Федор. Он захотел увидеть тебя. Приходи!
Я подумал, что мои знакомцы совсем обкурились и у них слуховые галлюцинации, но решил на всякий случай пойти повстречаться с загадочным русским. Тем более что хозяин гестхауса Рафаэль, услышав имя Ананды, почтительно защебетал о том, какой он великий. Мне стало интересно. Дина, естественно, решила пойти со мной.
На занятия нас, к сожалению, не пустили. Пришлось даже денег дать за то, что мы потрогали в местном доме что-то не то, забор, кажется, или дверь. Зато к нам вышел в грязных сероватых штанах и длинном балахоне какой-то высокий парень лет сорока пяти, вполне европейской внешности, с абсолютно выгоревшими на солнце светлыми волосами, собранными в длинный хвост. Его лицо было изъедено морщинами и глубокими оспинами. Местные кругом зашушукались: «Ананда! Ананда!» Парень задумчиво поглядел куда-то мимо меня и не проронил ни слова. Пауза затягивалась.