— Идите сюда, мой милый герцог. Лорд Хант сообщил мне, как вы хотели меня снова видеть.
Правда. Он думал о ней в течение нескольких дней. Отправился к Фатиме, чтобы найти ее. А теперь, когда она оказалась в его постели, он хотел, чтобы она ушла. Только в вызванном алкоголем безумии она могла настолько ему понравиться. Потому что пресыщенная девчонка в его объятиях вовсе его не возбуждала. Не так, как неделю назад. И никогда не будет.
Фэллон налила последний чайник, кивая, удовлетворившись облачками пара, которые струились над ванной. Ее руки дрожали, когда она поставила чайник на пол рядом с пустым ведром. Они так дрожали с тех пор, как она вышла из комнаты герцога. Тяжелая, сверлящая боль в груди также не ослабла. В последний раз оглянувшись через плечо на дверь, она сняла одежду, уверившись, что герцогу она не понадобится этой ночью. Ведь он был так занят. Она осторожно опустила ногу в воду, вздохнув от удовольствия. Блаженство. Это стоило того, что она таскала воду наверх – ну, не то, что бы за последнее время она не набралась опыта по подниманию ведер с водой. Скривив рот, она откинулась в медной ванне, скользнув, полностью погрузилась в воду. Потянувшись, она вытерла воду с лица и стала тереть свои волосы, скрести голову, избавляясь от масляной помады, которую она наносила до того, как завязать волосы в узел.
Сделав это, она мыла все свое тело, пока оно не заблестело розовым. До этого она мылась в умывальнике в ванной комнате. Уронив губку, она издала еще один вздох удовольствия и снова опустилась, положив одну ногу на край ванны.
К счастью, из–за двери не было слышно никаких звуков. Она бы такого не вынесла. Слышать его с другой женщиной. Женщиной, с которой, по его мнению, он целовался неделю назад. С ней. И всё же картина того, что он в постели с Дженни, стояла перед глазами, мучая ее. Эта уличная девка обладала формами для двух таких же. А ее грудь… Фэллон фыркнула. Было просто смешно, думать, что их можно спутать. Без сомнения, Доминик прекрасно проводил с ней время. Ее грудь напряглась, и она потерла лицо мокрыми руками, словно могла убрать эти видения из своей головы и избавиться от режущей боли в глазах.
Крепко закрыла глаза, но видения остались, переплетаясь и переворачиваясь, живя собственной жизнью. Она видела Доминика на большой кровати, целующего, занимающегося любовью… змеиная татуировка пульсирует, словно живая, в движении его тела, пока его крупные руки странствуют по податливой женской плоти. Только женщиной была не Дженни. Она изменилась. Стала Фэллон. Такой, какой она когда–то была. С длинными волосами, золотисто–красноватые пряди которых перепутались между собой. Она, а не Дженни, ласкала его грудь, исследуя кольца этой змеи на его плоти.