Ободряюще улыбнувшись, Сазерленд легонько сжал ее ладонь.
– Не думай о нем, – прошептал он. – Я обещал, что ты станешь свободной, и сдержу свое слово. Ты должна усвоить, что я никогда не бросаю слов на ветер и не даю обещаний, которые не смогу выполнить. Я даже дам тебе возможность проверить, как я сдержал свое первое обещание, – прибавил он, хитровато прищурившись.
– Какое же это обещание? – едва внятно пролепетала девушка. Она уже поняла, о чем идет речь, но не решалась назвать имя Армана, боясь выдать свои чувства.
Герцог изумленно приподнял одну бровь.
– Уже забыла? Радость моя, я начинаю сочувствовать майору Лавалю!
– Так ты уже переправил его через Ла-Манш? – как можно равнодушнее поинтересовалась Элиза.
– А ты в этом сомневалась? – с упреком бросил Сазерленд. – Что ж, ради того, чтобы твои последние сомнения исчезли, я не поленюсь отправить в Париж шпиона, и пусть он привезет тебе записку от этого искателя приключений.
Бросив на герцога виноватый взгляд, Элиза тихо сказала:
– Я докажу тебе, что умею быть благодарной, сегодня.
Его ладонь так крепко сжала ее пальцы, что девушка ойкнула от боли.
Маленькая яхта бесшумно скользила по волнам. Ночное море было спокойным. Очертания скалистого побережья Корнуолла уже совсем скрылись в тумане, но Арман все так же упорно всматривался в ночную тьму, не чувствуя ничего, кроме тупого отчаяния, тисками сжавшего сердце.
Неужели он больше никогда не увидит свою отважную спасительницу? Хотя бы только один раз, всего на несколько минут, чтобы поблагодарить за то, что она для него сделала! Почему-то Арман до последнего надеялся, что Элиза найдет возможность повидаться с ним перед тем, как он навсегда покинет Англию. И в то же время прекрасно понимал, что судьба не может быть настолько щедра.
За все эти дни не проходило и часа, чтобы он не думал о прекрасной графине Шепард. Ее прелестное лицо все время стояло у него перед глазами. Десятки раз он вспоминал их встречи, стараясь запечатлеть в памяти малейшие детали. Его сердце рвалось на части от безысходной боли. Боже, до этого случая он даже не подозревал, что способен так влюбиться в женщину! Да еще в родственницу своего заклятого врага! Но, странно, Л аваль больше не испытывал ненависти к Пьеру де Марни. Элиза разрушила мстительные чары, владевшие столько лет его сердцем. С каждым часом Арман все больше чувствовал себя свободным от душившей его злобы. И несчастным.
– Лаваль, дружище, ну сколько можно?
Сочувственный голос Поля Лектура прервал тяжелые размышления майора. Медленно обернувшись, Арман попытался выдавить улыбку, но вместо этого его лицо исказила гримаса боли. Махнув рукой, он отвернулся от друга и тяжело оперся на деревянные поручни, рискуя свалиться в воду.