— Хозяев можно понять, им сейчас не дают покоя репортеры, ведь мисс Джонс работает в известном журнале. Вы не пригласите меня войти?
— Да, конечно, извините.
В подобных домах Нью-Йорка все квартиры выглядят примерно одинаково: прямоугольные комнаты без каких бы то ни было излишеств, паркетные полы, малюсенькие кухни. Поэтому я очень удивилась, когда рассмотрела эту конкретную квартиру. Судя по всему, владельцы хорошенько выпотрошили доставшуюся им квартиру, или, если быть уж совсем точным, несколько квартир, и создали нечто принципиально новое — большое открытое пространство с кухонной, столовой и жилой зонами. Квартира была обставлена современной мебелью и довольно прилично декорирована, но впечатление портил беспорядок. Буквально на всех горизонтальных поверхностях что-нибудь валялось: упаковки памперсов, банки с детскими салфетками, видеокассеты, журналы, почта, каталоги, свертки белья из прачечной, даже упаковка из шести порций ванильного пудинга. В жилой зоне стоял огромный плоский телевизор, его экран был, наверное, не меньше тех, которые устанавливают на стадионах во время футбола, чтобы показывать повторы интересных моментов. Перед телевизором в прогулочной коляске сидел ребенок, как мне показалось, годовалый или чуть старше, на его круглой головке почти не было волос. Он смотрел телефильм или кассету — по экрану бегала огромная собака в голубых пятнах — и усиленно тер сушкой десны, наверное, у него резались зубы.
Дженис подошла к обеденному столу и плюхнулась на стул, при ходьбе ее черные шлепанцы звонко цокали. На столе на салфетке стояла банка диетической кока-колы и тарелка с недоеденной жареной картошкой, судя по ребристым ломтикам, картошка была приготовлена из быстрозамороженной. Я села напротив Дженис. С моего места открывался потрясающий вид на Ист-Ривер и Куинс. Дженис отодвинула тарелку в сторону и взяла банку с колой.
— Хотите газировки?
Я обратила внимание на ее ногти: они были дюйма по полтора длиной, покрыты фиолетовым лаком, и каждый ноготь украшала маленькая наклейка-цветочек.
— Спасибо, не надо, у меня с собой кофе, я его допью.
Я отхлебнула кофе, Дженис посмотрела на ребенка. Тот, глядя на катающуюся в луже собаку, стал радостно подпрыгивать в коляске.
— А что случилось с Барни? — спросила я. — Современные дети его тоже любят?
Дженис презрительно сморщилась и замотала головой.
— Барни — это такое старье, его больше не показывают. И слава Богу, меня от него тошнит.
— Вы с Хайди познакомились, будучи нянями?
— Да, мы встретились в Джимбори, — сказала Дженис. — Мы там были единственными няньками, которые не с островов.