Я проторчала в гостиной минут пятнадцать, листая от нечего делать лежавший на кофейном столике номер «Тайм» двухнедельной давности. Наконец где-то в другом конце коридора резко, как ружейный выстрел, загремел голос, и через минуту в комнату ворвалась Долорес. Я вскочила и протянула ей руку. Долорес была приземистой, коренастой, ростом не больше пяти футов, что еще более усиливало ее сходство с бультерьером. Сегодня на ней довольно нелепый наряд — красные слаксы и блузка цвета апельсина с огромным мягким бантом, который при ее росте ей явно противопоказан. Долорес не потрудилась закрасить седину, и ее коротко стриженные волосы теперь грязноватого желто-коричневого цвета, напоминающего цвет защитного ограждения на шоссе. Ее лицо изборождено морщинами, а под глазами кожа складывалась мелкими сборками и напоминала кожу цыпленка. А рот… По рту сразу можно узнать легендарную Долорес. То ли по причине плохого зрения, то ли из-за того, что верхняя губа у нее с возрастом или просто от злобного характера почти исчезла, Долорес всегда красила губы в виде бесформенного мазка красной, как пожарная машина, помады. Можно подумать, что после того, как она накрасила губы, кто-то с силой потер их большим пальцем и размазал помаду.
— Долорес, спасибо, что согласились уделить мне время.
Она шумно плюхнулась на диван, стоящий посреди комнаты, и положила руки на колени. Я проворно села в кресло напротив нее. Не дав мне задать первый вопрос, Долорес спросила:
— Вы штатный автор? Удивлена, что они все еще держат авторов в штате, это та роскошь, от которой теперь все стараются избавиться.
— Вообще-то моя должность не совсем штатная, — пояснила я. — Кроме «Глянца», я сотрудничаю и с другими журналами, но здесь мне выделили небольшой кабинет, я пишу в основном очерки, которые интересуют широкую публику, и…
— В теперешнем журнале я только это и читаю. Это вы писали статью о клиторидектомии в африканских племенах?
— О клиторидектомии? Вряд ли «Глянец» писал на эту тему, наверное, статья была в «Мэри Клер» или…
— Это дикий, варварский обычай, они напечатали и фотографии бедных девочек. Африка — ужасное место, причем со временем она совершенно не меняется.
Долорес положила руку на спинку дивана, повернула голову и рявкнула:
— Мэдж! Мэдж!
По-видимому, она звала женщину, которая открыла мне дверь, но очень может быть, что вовсе не ее, а собаку. Когда она снова повернулась ко мне, я уточнила:
— Вообще-то я пишу большей частью на криминальные темы и сейчас решила объединить свои статьи в книгу. Вы блестяще подготовили антологию, и я подумала, что вы могли бы поделиться со мной опытом.