— Я прошу прощения, — прошептал Ти-Джей.
— Снова слова, ненужные слова. — Пелл повернулся к Дэнс. — У меня есть несколько вопросов к тебе и к твоему маленькому другу. Но не сразу. Пока посидите, наслаждайтесь домашним уютом. — И, повернувшись к Нэглу, произнес: — Продолжай.
Нэгл вернулся к тому занятию, которое прервало появление Дэнс и Ти-Джея. Он сжигал все свои заметки и материалы.
Наблюдая за огнем в камине, Пелл добавил равнодушным тоном:
— Если ты что-то пропустишь, а я найду это, то отрежу пальцы вначале твоей женушке. А потом примусь за ребятишек. И хватит нюни распускать. Отвратительное и унизительное зрелище! Держи себя в руках.
Прошли десять мучительных минут гробового молчания, пока Нэгл искал свои заметки, а затем бросал их в огонь.
Дэнс прекрасно понимала, что как только Пелл завершит уничтожение бумаг Нэгла и узнает от нее и Ти-Джея то, что ему требуется, он тут же с ними расправится.
До нее доносились всхлипывания жены писателя.
— Оставьте нас в покое, — причитала она, — пожалуйста, пожалуйста… Я все для вас сделаю… Все, что угодно… Пожалуйста…
Дэнс глянула в спальню, где Джоан лежала рядом с детьми, Соней и Эриком. Девочка заливалась слезами.
— Потише вы там, миссис Писатель.
Дэнс взглянула на часы, наполовину скрытые манжетами, и представила, что сейчас делают ее собственные дети. Мысль причинила ей почти физическую боль, и она заставила себя полностью сконцентрироваться на происходящем в комнате.
Может ли она хоть как-то повлиять на ситуацию?
Попытаться поторговаться с убийцей? Но для торговли надо обладать чем-то таким, что будет представлять ценность для Пелла.
Сопротивляться? Но чтобы сопротивляться, необходимо иметь оружие.
— Зачем вы это делаете? — простонал Нэгл, когда последние листы бумаги исчезли в огне.
— Замолчи!
Пелл встал и помешал обгоревшие листы кочергой. Затем отряхнул руки. Поднял вверх черные от сажи пальцы.
— Даже ностальгия какая-то появилась. У меня брали отпечатки раз пятьдесят в жизни. Я легко отличаю новеньких в полиции. У них всегда дрожат руки, когда они снимают у вас отпечатки. Ну ладно, довольно. — Он повернулся к Дэнс: — Итак, раз ты позвонила мистеру Писателю, я понял, что ты все вычислила по поводу Ребекки. Вот о чем я хотел с тобой поговорить. Что тебе известно о нас? И кому еще, кроме тебя, известно? Нам нужно кое-что спланировать, для чего необходимо получить определенную информацию. И помни, агент Дэнс, что ты не единственный человек на свете, способный расколоть лжеца на одном слове. Я тоже обладаю таким даром. Мы ведь с тобой исключительные экземпляры, самородки.