Однако к расследованию она не имела никакого отношения, и потому на нее не стоило отвечать.
Келлог снова свел брови, и на лице его появилась прежняя лицемерная улыбка.
— Кэтрин, будь благоразумной. То, что ты задумала, совершенно абсурдно. Дело, которое ты начинаешь, может стать настоящим кошмаром. Для КБР… и для тебя лично.
— Для меня?
Келлог на мгновение сжал губы.
— Насколько я припоминаю, относительно твоего поведения во время допроса Пелла в здании судебных заседаний в Салинасе возникли определенные вопросы. Возможно, было сказано или сделано что-то такое, что способствовало побегу Пелла. Мне, конечно, неизвестны подробности. Вполне вероятно, там ничего серьезного и не было. Но до меня доходили сведения о том, что Эйми Грейб выражала недовольство. — Он пожал плечами и поднял руки, звеня наручниками.
К Кэтрин бумерангом возвратился идиотский укор Овер-бая в ее адрес, которым шеф пытался прикрыть свою задницу от возможных нареканий начальства. Угроза Келлога вызвала у Кэтрин приступ ярости, но она ни единым движением не выдала своего состояния. Только с еще более подчеркнутым равнодушием повела плечами.
— Если упомянутый вами вопрос кто-то решит снова поднять, придется просто еще раз внимательно проанализировать факты.
— Нисколько не возражаю. Только надеюсь, что это никак не повлияет на твою карьеру. В перспективе.
Сняв очки, Кэтрин подвинулась к нему ближе, в зону личного общения.
— Уинстон, мне очень хочется знать, что Дэниэл сказал вам перед тем, как вы его убили? Он бросил пистолет, опустился на колени и протянул руку к наручникам. Затем поднял на вас глаза. Он все понимал, ведь так? Он был совсем не глупым человеком. Он знал, что для него все кончено. И он что-то произнес. Да?
Келлог сделал едва заметное движение, которое подтвердило предположение Дэнс. Однако промолчал.
Ее эмоциональный всплеск был, конечно, совершенно неуместен, и Кэтрин понимала, что после него продолжать допрос бессмысленно. Но это теперь не имело принципиального значения. Она получила ответы на вопросы, она знала правду, или по крайней мере значительную ее часть. Чего с точки зрения крайне сложной науки кинесики часто бывает вполне достаточно.
Дэнс с Ти-Джеем находились в кабинете Чарльза Овербая. Шеф КБР сидел за столом и кивал, глядя на фотографию, на которой он был изображен вместе с сыном во время ловли лосося. Или, может быть, просто смотрел на часы. Было половина девятого вечера. Два дня подряд он работает до позднего вечера. Для Овербая это рекорд.
— Я наблюдал за всей процедурой допроса. Вам удалось добыть кое-какие действительно важные сведения. Весьма. Но и ему надо отдать должное. Он очень хитер. Он ведь ничего не признал.