— Да, денек будет благодатный.
— Дмитрий Петрович! — крикнул Николай, увидев Колесниченко. — После завтрака поедемте с нами за Каму?
— За Каму? С удовольствием! — сказал Колесниченко и тут же пожалел: зачем было навязываться студентам.
— Так мы вас будем ждать в восемь тридцать в столовой.
— Хорошо, — уже без воодушевления ответил Колесниченко.
Часов в десять переплыли через Каму и, разыскав на опушке едва заметную тропинку, углубились в лес. В лесу остро пахло прелым деревом и болотной гнилью. В воздухе вились тучи комаров. Отчаянно отбиваясь от них ветками липы, пытались пройти дальше — к заброшенным торфоразработкам, где, по рассказам бывалых людей, очень красивые места.
— Съедят заживо! — не выдержал Федор. — Идем обратно! — предложила Клава.
— Бежим!
Не дожидаясь общего согласия, Зина и Клава побежали назад. За ними как ветром сдунуло Федора, Нину и Николая.
Оставшись один, Колесниченко огляделся по сторонам. Бежать за ними или догонять шагом? Он наломал новый веник из веток и пошел по просеке. Но, казалось, все комары, отстав от убежавших, накинулись на него и теперь решили добить окончательно. Они проникали за ворот, забирались под рубашку, запутывались в волосах, попадали в рот.
Дмитрий Петрович не выдержал и побежал. Молодежь ожидала его в лодке.
— Вот так погуляли! — весело крикнул он, сбегая с горки.
— Такое не всегда увидишь.
— А что, если бы каждый комар был величиной с воробья? — начал фантазировать Федор.
— Они бы сделали из тебя скелет, — съязвила Зина.
— Чтобы показывать студентам медицинского института, — отпарировал Федор, слегка поклонился и перепрыгнул через сиденье на нос лодки. — Как экспонат…
«Нашла коса на камень», — подумал Колесниченко. Ему почему-то сразу показалось, что Зина терпеть не может Федора.
— Дмитрий Петрович, закурите, — сказала Нина. — Комаров меньше будет.
— Это можно, — согласился он и, когда отъехали от берега, сказал: — А жаль, что сорвалась прогулка.
— Она еще продолжается. Оставим лодку и по берегу пойдем к озерам, — предложил Николай.
— Опять комаров кормить? — усмехнулся Колесниченко. — Нет уж… Покорно благодарю.
— А там их нет, Дмитрий Петрович. Мы уже бывали, — успокоила его Нина.
Выбравшись по крутому склону на гору, вошли в сосновый бор. Могучие старые сосны тянулись вверх. Сквозь их густые вершины едва пробивались лучи полуденного солнца. Под соснами было сухо и прохладно, пахло смолой и травами.
Вскоре начался мелкий и редкий березняк. Молодежь разбрелась по расчищенным для покоса полянкам.
Петляя между низкорослыми деревьями, Дмитрий Петрович медленно шел вперед, наслаждаясь бесконечно возникавшими перед ним все новыми и новыми картинами. В тени развесистой березки он присел отдохнуть. Где-то недалеко раздавались голоса Зины и Клавы.