— А все-таки?
— Судят, — выпалил красноармеец и торопливо заговорил, боясь, что его остановят, не дадут высказаться: — Но я, товарищ майор, не хочу быть последним человеком! Не хочу остаться! Воевать же едем…
— Как же ты будешь воевать? — перебил майор. — Там надо будет бегать, а у тебя нога…
— Пройдет! Вначале было больно, а теперь ничего. К утру и следа не останется. Разрешите, товарищ майор?
— Я не имею права отменять приказание вашего капитана.
— Вы не отменяйте. Вы… Вы просто не видели меня…
Майор улыбнулся. Этот красноармеец с лукавыми глазами и смуглым красивым лицом определенно нравился ему.
— Мне уже пятый десяток, а ты меня толкаешь на такой поступок.
— Не виноват же я…
— Давай-ка лучше ногу посмотрим.
Командир полка заставил бойца разуться. Никаких признаков перелома не было. Пальцы двигались свободно.
— Ну, поедешь, если уж так хочешь…
* * *
В назначенный, срок все было готово. Воинская часть, ставшая эшелоном, двинулась. Капитан Гусев еще раз оглядел платформу и на ходу прыгнул в вагон.
— Смирно! — командовал старшина батареи Казаков и доложил: —Товарищ капитан! Материальная часть погружена согласно вашему приказанию. Люди все на месте, за исключением Куклина.
Капитан поморщился. Все же не обошлось без неприятностей: опрокинули ящик со снарядами.
— Не узнали, что у него с ногой?
— Не знаю, товарищ капитан. Я два раза наведывался в санчасть, но он туда не приходил…
— Старшина! Почему не доложили вовремя?
— Нога ничего, товарищ капитан, — раздался голос из-под нар. — Разрешите выйти? Тут не очень уютно.
Почти у самых ног капитана показалась голова Куклина.
— Вы почему здесь? Почему не ушли в санчасть?
— А что мне там делать? Нога у меня совсем в порядке. — Куклин встал по стойке «смирно». — Зачем мне отставать от своих?
— Подождите, — удивился капитан неожиданному ответу. — Вы в батарее-то всего несколько часов, а уже всех артиллеристов к своим причислили.
Капитан собирался распечь этого новичка, а заодно и старшину, но красноармеец был так добродушно лукав, что рассердиться на него по-настоящему Гусев не мог.
— Ладно, там решим, как быть с тобой, — сказал он и, скомандовав: «Вольно! Садись!», сам сел на нижние нары.
— Ох и дал бы я тебе «своих» за такие проделки, — проворчал старшина, косясь на командира батареи. — Позабыл бы всех «своих» и «наших». Счастье твое, что новичок. Мало каши ел…
Капитан отдыхал. Теперь, когда батарея погружена в вагоны и все на месте, нечего уже суетиться и беспокоить людей. Опытным глазом командира он видел, что бойцы разместились удобно и уютно, а материальная часть — надежно.