* * *
Теперь, когда зажег лампу, киммериец мог разглядеть свою темницу. Зрелище, признаться, было не слишком впечатляющим. Небольшая пещерка, локтей пять в высоту, в стенках — несколько небольших то ли ниш, то ли нор, усыпанных внизу мелкими камешками. «Здесь и рубили ладжаур», — догадался Конан.
Он поднес лампу поближе: действительно, в одном из углублений змеилась тонкая, уже ладони, жилка грязно-голубоватого цвета; в другом забое не было ничего интересного — только желтоватая порода вперемешку со вкраплениями серого камня. Варвар поднес лампу к одному из маленьких отверстий в стене. Язычок пламени слегка заколебался. «Понятно, — решил киммериец, — эта дырка сообщается с поверхностью».
Больше ничего интересного в новом жилище он не обнаружил, не считая разбросанных под ногами человеческих костей, обглоданных до состояния совершенной белизны. Валяющиеся на полу черепа скалились, будто насмехаясь над варваром. Зрелище было не очень-то приятным — киммериец, поморщившись, подумал, что ему совсем не хотелось бы выглядеть подобным образом через месяц-другой. В досаде Конан запустил в них камнем. В сторону, пискнув, метнулась крыса.
Варвар разобрал вещи, спущенные Дархуном. Бурдюк был полон воды, и Конан жадно приник к живительной влаге; только напившись, он почувствовал, как велика была жажда. Потом киммериец заглянул в ведро, решив проверить, какую еду прислал ему этот пегий козел. Прикрытая несколькими пресными лепешками, на дне стояла миска с бобами — и больше ничего.
— Шелудивый ишак! — выругался Конан. — Что же он думает, я с такой пищи буду на него работать?
Поразмыслив, он решил, что вряд ли стоит препираться с тюремщиком — толку большого все равно не будет, а время потеряешь. Варвар принялся за бобы, которые уже остыли и являли собой клейкую тепловатую массу. Он дочиста выскреб глиняную миску, да еще вычистил остатки соуса на дне куском лепешки. Когда ему еще дадут поесть!
В мешке оказался кожаный гамак, который киммериец подвесил, вбив в стену два железных стержня. Он лег, заложил за голову руки и погрузился в размышления. Подумать было о чем, к тому же разбросанные вокруг кости сильно способствовали мыслительному процессу.
«А что, если попробовать вбить несколько стержней в тот проклятый колодец, ведущий наверх? Тогда я смогу дотянуться до крышки люка и, может быть, открыть ее отсюда. Надо посмотреть!» Конан слетел с гамака и, схватив лампу, вскарабкался к подножию колодца. Посветив, он увидел, что этот замысел не пройдет.
— Нергалово отродье! — Он еще раз ощупал стенки колодца. — Железные! Богатый, сын греха!