– Почему ты так странно на меня смотришь, Варька?
– Ни по чему, – буркнула я, вместо того чтобы честно сказать: «Потому что влюбилась». – Я пойду, Денис. Неудобно опаздывать.
– Тогда до вечера. Я позвоню.
– До вечера.
…И Вилли, и Наталья уже были в зале. В очередной раз я позавидовала Наташкиной утренней свежести. Розовые щеки, ямочки – ей бы в рекламе зубной пасты сниматься.
– Привет, Варька! Классно выглядишь.
– Попрошу без издевательств. – Я поправила на глазах темные очки. Кто бы знал, как они мне надоели. Я люблю дневной свет, люблю яркие цвета. А вынуждена созерцать окружающий мир в полутонах. В противном случае окружающий мир будет созерцать синяки под моими глазами.
– Нет, правда! – поддержал ее Вилли.
– Вы очень любезны, господа. – Я швырнула куртку прямо на пол.
Наташка смотрела на меня как-то подозрительно. Наконец она спросила:
– Варь, у тебя что, была ночь любви?
– С чего это ты взяла?
– А то по тебе не видно. Кто он?
Я вздохнула. Вообще-то я пока не хотела рассказывать им о возвращении в мою жизнь того, чье имя я столько времени избегала произносить вслух. Но раз она сама об этом заговорила…
– Понимаешь, Натка, тут такое дело… Я встретила одного человека, старого знакомого, и он…
– Его? – выдохнула Наташка. – С ума сошла?
– Наташа, больше всего на свете я ненавижу оправдываться. Не буду этого делать и сейчас. Тем более что не вижу повода. Договорились?
– Ладно, девочки, будет вам, – вмешался Вилли. – В конце концов, мы сегодня собрались здесь не для того, чтобы обсудить моральное уродство возлюбленного нашей Варвары.
Я поперхнулась. Сговорились они, что ли? Наташке я еще могу простить фамильярную жесткость: в конце концов, пару раз она была востребована мною в качестве плакательной жилетки – я имела глупость посвятить ее в перипетии моего странного романа. Но Федоркин-то с какой стати разошелся?! Моральное уродство, видите ли. На его месте я бы вообще о моральном уродстве помолчала. Его мнение даже нельзя наделить статусом «независимая мужская точка зрения». Сами понимаете почему.
– Итак, – невозмутимо продолжил Вилли, – мы все хотим, чтобы Варя танцевала на концерте в «России», так ведь?
– Лично я с этой рыжей мымрой, которую вместо Варьки нашли, вообще здороваться не собираюсь, – горячо поддержала его Наташка.
– Но у Варвары все лицо в синяках. Варя, сними очки, – попросил Федоркин.
Я пожала плечами и подняла очки на лоб. Если ему так хочется, пусть любуется на мои гематомы.
– Замечательно! – воскликнул Федоркин, развернув меня к окну и уставившись на мое лицо.
Замечательно? Странные у него, однако, эстетические предпочтения.