– Объясняю суть моего плана, – важничал Вилли. – Мы должны поменять сценические костюмы. Долой дурацкие кринолины. В них вы, девочки, похожи на малобюджетных снегурочек с детсадовского утренника.
– Ты что? Токарев тебя съест заживо. Он эти костюмы у самого Эдуарда Норкина заказывал. Ткань из Италии везли.
– Не понимаю придыханий по поводу этого Эдуарда Норкина, – раздраженно сказал Вилли. – По-моему, безвкусный тип. Ненавижу его аляповатые тряпки!
Мы с Наташкой переглянулись, а потом не сговариваясь посмотрели на апельсиново-оранжевые кеды Вилли, из-под которых выглядывали зеленые полосатые носки. Согласитесь, крайне странно, когда человек, одетый в лучших традициях Сергея Пенкина, вдруг важно заявляет о своем неприятии вульгарности.
– Новые костюмы придумал мой друг. – Вилли кивнул на приютившийся в углу объемистый пакет.
По тому, как внезапно вспыхнули щеки нашего солиста, я сделала вывод, что под безобидным определением «друг», скорее всего, скрывается как минимум любовник, потенциальный или действующий. Вилли потряс пакетом, и на пол посыпались какие-то не слишком чистые тряпки вида самого отвратительного. Федоркин выхватил из кучи тряпья потертые вельветовые штаны грязно-малинового цвета.
– Вот эти брюки надену я. А у вас будут кепи из такого же материала.
Я брезгливо подцепила пальцем прозрачную шифоновую ткань, на поверку оказавшуюся длинным бессмысленным шарфом.
– Вилли, что это?
– Кажется, я говорил тебе, что меня зовут Виктор, – с улыбкой поправил он. – Не желаю больше отзываться на собачью кличку.
Наташка поперхнулась:
– Зачем же придумал себе такой псевдоним?
– Это была идея Токарева. А я давно подумываю о смене сценического имиджа.
– Кстати, об имидже, – встряла я. – Ты всерьез полагаешь, что мы должны выступать в этих тряпках? По-моему, даже кринолины более удачный вариант.
– Это не тряпки! – звонко возмутился Федоркин. – Это вещи из последней коллекции моего друга, Германа Жирафикова.
– Как? – хмыкнула Натка. – Жирафикова? Никогда о таком не слышала.
– Он пока неизвестный. Это его первая коллекция.
– Вроде бы ты только что сказал, что последняя, – рассмеялась Наташка. – Хотя, судя по вещам, первая и последняя.
– Помолчи, – досадливо оборвал ее Вилли-Виктор и протянул ей поляроидный снимок, с которого улыбался слащавый юнец с блондинистыми волосами ниже плеч, похожий скорее не на кутюрье, а на исполнителя танца семи покрывал.
Я усмехнулась – так вот какой у нашего Федоркина вкус. Любим сладких мальчиков. Похвально, похвально.
– Жирафиков – гений, – серьезно заявил Вилли. – Через несколько лет он будет известнейшим кутюрье страны. А сейчас я решил дать ему шанс.