– Вы и есть… ребенок? – после паузы поинтересовался он.
Пожав плечами, я кивнула. Да еще и поинтересовалась глумливо:
– Может вам стишок прочитать? Я могу… Сходить с ума – так уж по полной программе! Бодро вспрыгнув на табурет, я начала декламировать «В лесу родилась елочка» – бедный Дедушка Мороз, наверное, решил, что в праздничной гонке у него началась белая горячка.
А потом…
Не успела я дойти до «зайки серенького», как вдруг с удивлением заметила, что раскрасневшийся с мороза Дедушка с явным интересом рассматривает мои ноги. Еще бы – струящийся атлас вечернего платья едва доходил до моих колен, а ноги у меня – о-го-го! Думаю, в извечной войне с жировыми отложениями они капитулируют последними.
Наши взгляды встретились, а дальше… Черт его знает, что это было. Полыхнул невидимый электрический разряд, сердце сжалось в крохотную точку! Сама не помню, как спустилась с табурета и оказалась прижатой к красному кафтану и попахивающей табаком бороде. Порывистый поцелуй – синтетические усы неприятно оцарапали мне щеку. Мои парадные трусы с кружевными бантиками полетели на пол, следом отправилась и его борода. Без новогоднего «камуфляжа» Дед Мороз выглядел банально – обычный сероглазый парнишка, лет от силы двадцати, наверняка подрабатывающий студент какого-нибудь театрального вуза…
…А потом мы лежали рядом на ковре, и он курил дешевые, отвратно пахнущие сигареты, а я торопливо жаловалась на жизнь. И про мужчину рассказала, и про чертову Олечку из второго подъезда… И даже продемонстрировала ему кольцо – надо сказать, последнее живо его заинтересовало, и бриллиант он рассматривал с дотошностью профессионального ювелира. Мне просто надо было выговориться, выплеснуть из себя целые сутки копившееся отчаяние, а он не то из любопытства, не то из интеллигентности не возражал.
Ушел Дед Мороз под утро.
Половину следующего дня я пребывала в блаженном вакууме постэротической зефирной расслабленности, а потом… обнаружила, что не могу найти кольцо!
Между тем я отчетливо помнила, что положила его на кухонный стол. Конечно, я сразу поняла, в каком именно направлении оно исчезло. Но тем не менее безрезультатно обыскала всю квартиру, пока наконец с чистой совестью не воскликнула: «Ну и fucking Дед Мороз!!!»
С тех пор я Дедов Морозов на дух не переношу. Хотя, с другой стороны, я этому «студентику» даже немного благодарна. Лишив меня талисмана, над которым я бы неделями медитировала, размышляя о несчастной женской доле, он позволил мне и в самом деле начать новую жизнь с первого января.
Что я и сделала – но это уже совсем другая история.