Толстиков кинулся через аллею.
И в этот момент из дверей бара «Эдем» вышли два подвыпивших мужчины. Один из них сразу увидел Лешку.
— Смотри, смотри, Генри! — заорал он. — Белая обезьяна!
Лешка припустил так, что пятки засверкали.
— Где? Где? — Второй мужчина закрутил головой.
— Да вон же! Вон побежала!..
Толстиков нырнул в кусты по другую сторону аллеи и понесся дальше. Ветки больно хлестали по голым бокам. Сердце бешено стучало… Не сбавляя темпа ни на секунду, Лешка домчался до отеля.
С него ручьями лил пот.
«Ничего, ничего, парень, — ободрил Лешку внутренний голос (тот, который твердый). — Пробежка тебе не повредит. Хоть пару килограмм сбросишь».
Толстиков подкрался ближе к отелю, и здесь его ждал неприятный сюрприз. С пальмы, на которую он так рассчитывал, на балкон перелезть было невозможно. Слишком далеко она росла от стены.
Лешка чуть опять не разревелся. Ну надо же, блин, какой обломный вечер! Буквально на каждом шагу не везет!..
Но отступать было некуда. И раздумывать он тоже долго не мог: того и гляди кто-нибудь появится.
Толстиков снова посмотрел вверх.
К его балкону вплотную примыкал балкон соседнего номера, в котором жила крутая девчонка. И рядом с этим балконом, почти касаясь его, росла другая пальма.
Свет в окнах не горел. Значит, девчонка уже спит или — что скорее всего — пошла на дискотеку.
Лешка принял молниеносное решение. Залезть по пальме на соседний балкон, а оттуда перелезть на свой.
И Толстиков полез.
Эх, как он жалел в эти минуты, что под разными предлогами избегал лазанья по канату на уроках физкультуры. Как бы ему сейчас пригодилось это умение. А еще бы ему сейчас пригодились сильные руки и мускулистые ноги. Но, к сожалению, у Лешки не было ни того и ни другого. Вернее, ноги-то с руками у него, конечно, были, но совсем не сильные и вовсе не мускулистые.
Пыхтя, — словно паровоз, Толстиков карабкался по пальме. Ему казалось, что он лезет уже целую вечность, а балкон все еще маячил над головой.
А тут еще неприятная мысль появилась: вот выйдет на один из балконов какая-нибудь тетка да как завопит: «Голый, голый ползет!» Мигом сбежится охрана отеля и, не разобравшись в ситуации, отправит Лешку в психушку.
От этой мысли Толстиков чуть с пальмы не свалился. Но кое-как удержавшись, продолжил карабкаться дальше.
Все выше, выше и выше!
Последние сантиметры Лешка преодолевал из последних сил. А преодолев, рухнул на пол балкона, будто мешок с картошкой.
Отлежался, отдышался… Ну, теперь на свой балкон — и конец всем заморочкам.
Но не тут-то было.
На балкон третьего этажа, совсем некстати, вышли мужчина с женщиной. И начали разговаривать по-испански. Мужчина без конца повторял: «Кара миа, Изабель». А женщина ему отвечала: «Баста, Рикардо».