– Ну и сцуко же ты! Трудно помочь, что ли?! Это же грязь лечебная – ладони вылечишь, а то Натаха говорила, что у тебя там профессиональные мозоли мастурбатора!
– Ну так сходи к ней за помощью – она у тебя заодно и отсосет, ей это легко. И Паша тоже.
– Паша да – Паша могет! Паша у нас насос еще тот! – заржал Лысый, продолжая радостно ковыряться в дерьме на лопате. – Давай ко мне! На берегу нельзя здесь сидеть – в тех водорослях, что рядом с тобой валяются, любят сколопендры прятаться. У них челюсти что у питбуля – яйца на ходу отхватить может!
Тоху это не напугало – он даже не пошевелился. Нужно нечто большее, чтобы заставить его копаться в дерьме ради каких-то многоногих червей-гермафродитов. Покосившись на свои голые предплечья, он вздохнул:
– Зря выбрался – я, похоже, сгорел уже.
– Это тут мигом – надо было с длинным рукавом что-нибудь одевать, ты же белый как сметана. Вы, москали, сразу до пузырей здесь обгораете. Теперь пару дней страдать будешь, а потом облезешь как пес лишайный. У меня раз деваха сосала одна – из Москвы, так у нее все облезло. Даже уши и щеки. Она когда у меня брала, я глаза зажмуривал, чтобы не видеть этот тихий ужас. А парня ее в Геническ увезли, в больничку – этот лох даже задницу себе пропек. Весь был красный – как переспелый помидор. Наверно этот лох был педиком – привык подставлять, всем кто не попросит, вот и Солнцу подставил.
Тоха, опять вздохнув, поднялся, скинул шлепанцы, полез в воду. Но он и не думал помогать Лысому – набрал жменю жирного черного ила, густо намазал им предплечья. Хоть какая-то защита от Солнца, да и полезный он, если Олег не соврал.
Закончив с руками, чуток намазал щеки. Он не боялся, что они обгорят – просто для прикола. Затем решил провести черную полосу на лбу – не хуже чем у Рембо морда станет.
В этот момент со стороны моря резко и громко затрещали автоматные очереди.
* * *
Тоха в армии не служил. Он не был инвалидом или психом – просто студентов не брали. Получит диплом, тогда да – загребут мгновенно. Отмазаться от столь непривлекательного долга Родине сейчас не так-то просто, но он не терял на это надежды – ему не улыбалось вычеркивать из жизни такой сочный кусок молодости. Нормальному парню в армии делать нечего – он не для того родился, чтобы офицерам гаражи строить, или гнилую картошку чистить тоннами, а вечерами стирать обгаженные подштанники "дедов", терпя от них морально-физические унижения. Пусть там гопники корячатся и разная деревенская быдлота – армия как раз для таких и создана. А Тохе не улыбается мыться в одной бане с людьми, которым он на "гражданке" даже руку подавать не станет.