– Да заткнись хоть ты! Перехватчик! Не работает телефон! С утра не работает! Я сейчас…
Что хотел сказать Олег, осталось тайной – он замолчал, странно уставившись куда-то за спину Лысому. Тохе не оставалось ничего другого, как обернуться – взглянуть туда же.
По пляжу брел Паша. Нехорошо как-то брел. Обычно этот брусок протеина передвигался походкой ассенизационного бульдозера – грудь, выставленная вперед, готова снесли любое препятствие; руки оставлены далеко в стороны – подчеркивать величину бицепсов; ноги переставляются как-то не по-человечески – будто изнасилованный манекен шагает. Но сейчас все не так – еле ходули волочит, весь как-то потух, поник и скукожился. Жалкое зрелище.
А на белой майке расплываются красные пятна.
У Тохи желудок мгновенно опустился в район копчика, во рту появился странный привкус, очень сильно захотелось отбежать и блевануть от души. Сейчас этот убогий качек подтащит свое тело и сдохнет – он ведь кровью истекает.
Паша не сдох. Подойдя к машине, он сокрушенно развел руки и жалобно пролепетал:
– Я не виноват. Я пытался, но у меня ничего не получилось.
– Что ты пытался? – настороженно уточнил Олег.
– Спасти. Не смог. Там столько крови, столько крови…
Здоровяк, присев на корточки, самым натуральным образом расплакался – будто ребенок, обиженный в песочнице.
Тоха, поняв, что тот не собирается помирать, облегченно вздохнул. Но в голове завертелась другая мысль:
– Эй! Паша! А кровь на тебе откуда?! Чья?!
Хнычущий парень, опасливо покосившись на Тоху, всхлипывая, тихо произнес:
– Наташа.
* * *
Ната не была красавицей и смерть это не исправила – усугубила. Тохе хватило одного взгляда, чтобы нарисовать картину произошедшего. Его подруга долго и разнообразно совокуплялась с этим перекачанным контрацептивом, затем, в какой-то момент, парочка сделала паузу. Паша, изнуренный темпераментом этой вечно голодной самки, разлегся в теньке, под кустом, еще и майку напялил, спасая свою драгоценную кожу. А может и не снимал. Ната прятаться не стала: уселась прямо на солнцепеке в позе лотоса и закурила – любила так делать.
Странно – ведь она, услышав стрельбу у машины, должна была насторожиться и спрятаться в заросли, к своему унылому членоносцу. И вообще, сидеть голышом на виду у всех не в ее привычках. Хотя, может после секса расслабилась – в пофигизм ударилась. Или надеялась, что крутые мены с автоматами соблазнятся ее прелестями и она получит от них порцию экстремального секса. В общем, прятаться не стала – так и осталась сидеть, будто медитирующий йог. Из проезжающей машины кто-то одним движением пальца перечеркнул ее жизнь. Пули разорвали обнаженную грудь и живот, одна угодила в лицо, разворотив подбородок. Наташка, наверное, ничего не почувствовала – умерла легко. Даже ноги остались сплетенными.