Мерле не могла понять - хвалится он или говорит правду. Наверное, и то и другое. Ведь она его еще совсем мало знает. Инстинкт подсказывает, что ему можно доверять. Нужно доверять, - ничего другого ей не оставалось, так как Серафин уже бежал к концу переулка.
Она припустилась вслед, пока, наконец, с ним не поравнялась.
- Ненавижу за кем-нибудь бегать.
- Иногда это самое правильное решение.
Она хмыкнула: - Еще больше ненавижу, когда мне навязывают чужое решение.
Он остановился и взял ее за руку.
- Ты права. Сейчас нам надо действовать сообща. Опасность грозит немаленькая.
Мерле перевела дух.
- Я не из тех девчонок, которыми командуют. И не обходись со мной, как с ними. И еще, - я совсем не боюсь летучих львов.
"Понятно, не боюсь, - досказала она про себя. - Мне еще никогда не приходилось от них удирать".
- Ладно, сейчас не время обижаться.
- Я и не обижаюсь.
- Как сказать.
- А ты все время задираешься.
Он усмехнулся: - Профессиональная болезнь, отвлекаю людей.
- Хвастун! Ты ведь больше не вор. - Она побежала дальше, махнув ему рукой. - Пошли быстрее. Иначе не будет нам сегодня ночью ни львов, ни дожей, ни приключений.
Теперь ему пришлось ее догонять. Ей почему-то казалось, что он испытывает ее на смелость. Решится ли она сделать то, на что решился он? Не побоится ли свистящих крыльев в ночном небе и пойдет ли вместе с ним на опасное дело? Да, она себя еще покажет... Ему за ней не угнаться! По крайней мере в данную минуту.
Мерле мчалась на всех парах вперед, завернула в очередной раз за угол, все время поглядывая наверх, на небо между крышами, но вскоре замедлила шаг и стала осторожно красться вдоль домов. Здесь уже становится опасно, их могут обнаружить. Только неизвестно, грозит ли опасность с неба или таится за дверью какого-нибудь дома?
- Вон, посмотри на тот дом, - прошептал Серафин.
Он показал пальцем на двухэтажный домик с одной дверью и двумя наглухо закрытыми окнами. Он походил на флигель для обслуги соседнего барского дома тех времен, когда венецианские здания блистали богатством и роскошью. Позже даже дворцы стали так же безлюдны, как дома на канале Изгнанников и во многих других местах. Там не селились даже бродяги и нищие, которым было не под силу отапливать зимой огромные залы. С начала осады топлива в городе стало не хватать, и люди разбирали на дрова брошенные городские строения, рубили деревянные стропила и балки и в холодные месяцы топили печи.
- А что там, в доме? - тихо спросила Мерле.
Серафин не стал объяснять, а просто кивнул в сторону крыши. Мерле пришлось признать, что у него необыкновенно зоркие глаза: на самом краю крыши темнела каменная лапа, впившаяся когтями в черепицу. С улицы нельзя было увидеть льва, который притаился где-то там, во мраке. Но Мерле не сомневалась, что острый взгляд зверя пронизывает тьму улиц.