Он закончил свой монолог, показав на пустую чашку Оксаны Григорьевны. Та невольно отпрянула, икнула и вдруг закашлялась, словно поперхнувшись. Потом махнула рукой:
— Из вас получился бы хороший адвокат.
— Я эксперт по расследованиям, — возразил Дронго, — и должен видеть и хорошие, и плохие стороны любого явления. Обязан замечать малейшие факты и обращать внимание на незначительные детали. Поэтому не будем торопиться с выводами. Скажите, Эдуард Леонидович, только откровенно, Нина была у вас в тот день?
— Она не бывала на той квартире никогда, — твердо заявил Халупович, — поверьте, я говорю искренне.
В этот момент снова раздался звонок из приемной. Халупович взглянул на Дронго и включил связь.
— Эдуард Леонидович, — раздался голос Нины, при этом Оксана Григорьевна чуть поморщилась, — извините, что я вас беспокою. Внизу, в приемной, офицер милиции спрашивает Фаризу Мамаджанову. Он говорит, что она должна быть в офисе нашей компании.
— Уже и милиция обо всем знает, — устало заметил Халупович. — А почему ты говоришь об этом мне, а не Шальневу? Пусть он и разбирается…
— Я думала…
— Это не мое дело, — жестко заметил Халупович. — Только милиции нам и не хватало.
— Нет, — привстала со своего места Фариза, — не беспокойтесь! Это мой брат. Он сотрудник милиции. Приехал в командировку в Москву и хочет со мной увидеться. Сейчас я к нему спущусь.
— Может, лучше, чтобы он поднялся к нам? — предложил Эдуард Леонидович.
— Не нужно, — возразила Фариза, явно нервничая, — я сама к нему спущусь.
Она поспешно вышла из кабинета. Халупович, немного подумав, пошел за ней следом.
— У нее брат — работник милиции, — поняла Элга, — а вы работаете в прокуратуре? — спросила она Оксану.
— Работаю, — кивнула Оксана.
— Вы очень сильный человек, — сказала Элга, — но мне кажется, что не нужно так нападать на Эдика. Ему и без этого трудно.
Она говорила медленно, подбирая слова, делая ударение на согласных.
— Я не нападаю. Он сам виноват. Ему не нужно было вести себя так глупо. Решил, видите ли, вспомнить о своих женщинах, — зло сказала Оксана. — Он всегда так, думает только о себе. Ему наплевать, что будет с другими.
— Он всегда был таким? — спросил Дронго.
— Всегда, — кивнула Оксана, — и в молодости, и сейчас. Он эгоист по натуре.
— Извините меня, — сказала тактичная Элга, — можно я выйду? Попрошу воды.
И она вышла из кабинета.
— Наверное, пошла в туалет, — усмехнулась Оксана, — эти прибалты считают себя европейцами.
— Вы сказали, что он всегда был эгоистом, — повторил Дронго. — Возможно, вы и правы. Но он эгоист, как все мужчины. Он может встретиться с женщиной, увлечься ею, а потом забыть о ней, — продолжая говорить, он внимательно наблюдал за реакцией собеседницы. — И ваша неприязнь к нему может быть обоснованной, если есть другие факты, о которых он не знает.