— Мне-то он ни к чему, а подьячий мой розыск по одному дельцу ведет. Тот Рудаков у многих людей деньги в долг взял да и пропал. А люди у купца Родионова служат, так купец вчера челобитную подал.
Стенька сказал чистую правду — кроме челобитной, разумеется, которую придумал в последний миг. Но он мог быться об заклад — когда преподнес Сопле это подкрепляющее правду вранье, Сопля несколько прищурился. Что-то было не так…
— Приходил к нам как-то Перфилий, вроде бы даже Рудаков по прозванию. Вино предлагал, да Левонтий поостерегся. Нам перед Масленицей вино-то нужно, да непоказанным вином торговать — себе дороже встанет. Коли донесут, да коли приказные со стрельцами придут выемку делать, так все винишко отберут, и показанное, и непоказанное. На нем же клейма-то не стоит! Так что тут вашему приказу уцепиться не за что. А с чего бы его в «Ленивке» искать стали?
— Да видели на Волхонке, где-то тут встречали.
— Нет его тут. Более ни о чем спросить не хочешь?
— Да вроде и не о чем.
— Бывай здоров, молодец, а мне — недосуг.
Сопля пошел к кружалу. Стенька резко развернулся — но Томилы не увидел. Тот давно свернул, и поди знай, налево или направо.
Стенька встал в пень…
Сопля почуял обман? Или же Стенька брякнул такое, что целовальников подручный догадался о надувательстве? Что же это могло быть? И разве купец не вправе подать челобитную на мошенника?..
Вдруг Стеньку осенило — купец Родионов не мог этого сделать. Ведь треклятый Рудаков всего дня три как исчез. И Сопля прекрасно это знает!
Так, может, он знает еще, куда и Нечай подевался?
Эта парочка, берущий в долг без отдачи приказчик и простодушный детина Нечай, казалась Стеньке все более подозрительной. Каждый из них сам по себе еще был бы вполне понятен: приказчику положено быть хитрым, детине из Муромских лесов положено быть простодушным. Но то, что они — вместе, попахивало каким-то причудливым надувательством, да еще деревянная грамота тут же прицепилась…
Но стоять посреди улицы и ждать вчерашнего дня Стенька долго не мог не так был устроен. Томила сбежал — и леший с ним! Но ведь можно высмотреть с берега, куда отправилась невиданного роста девка. Коли пошла к реке так не цветочки ж на берегу собирать. Река вся были перекрещена тропками и тропочками, к Масленице они были уже вовсю утоптаны, соединяя Белый город, Китай-город и Земляной город с Замоскворечьем. Девка, скорее всего, уже спустилась на лед и бежит по своим загадочным делам, уступая дорогу несущимся по самой середке саням.
Стенька оказался прав — там он ее и углядел, хотя народу на реке было немало. Держа в голове рыжий меховой ободок девичьей шапки, он обвел соколиным взором сразу все пространство и похвалил себя за догадливость девка спешила в сторону Кремля. Сколько мог, он сопровождал ее по берегу, издали и сверху следя за шапкой. Затем же отважился спуститься на лед.