Авдотьица, глядя на Стенькину обиду, уж не знала, как молодца успокоить.
Будучи девкой бойкой, она додумалась — указала, ткнув локотком, на башню:
— Молодец — а болванов помнишь?
— Каких еще болванов?
— Беспортошных!
Тут Стенька не выдержал — расхохотался. И точно, была еще до чумного сиденья потеха на Москве — белокаменные болваны, выставленные в ряд на нижнем четверике Спасской, тогда еще Фроловской, башни. Откуда велел их привезти государь Михаил Федорович, москвичи не знали, но дивились нравам той земли — надо же додуматься резать из камня голых мужиков и женок со всеми срамными подробностями! Иные сперва возмущались — слыханное ли дело Кремль такой непристойностью портить, но государь и сам был этим озабочен. В конце концов он приказал сшить для голых болванов однорядки и одеть их благопристойно. Простояли одетые болваны лет с двадцать, или поболее, за это время однорядки от дождя и снега не раз портились, облезали клочьями, и башня опять делалась всемосковской потехой. Наконец веселье кончилось тем, что при пожаре болваны обгорели и рассыпались.
Авдотьица, безмерно довольная, что удалось рассмешить земского ярыжку, и Стенька, тоже радостный, что девка проникается к нему доверием, наконец-то друг к дружке повернулись.
Конечно же, Стеньке пришлось голову чуть задрать, а Авдотьице направить взор вниз, но это уже не вызывало у них неловкости.
— Так сведешь к куму-то? — спросила Авдотьица.
— А что ж не свести?
— А дорого ли он берет?
— С красивой девки — дорого не возьмет!
— Может, он у тебя холостой, неженатый? Я девушка вольная, гулящая, мне такой жених надобен, чтобы дома сидел да деньги зарабатывал.
— Стало быть, родных у тебя никаких нет? — уточнил Стенька, потому что гулящими называли всего-навсего самостоятельных девок-сирот, которые сами нанимались служить куда захотят, сами собирали себе на приданое и сами давали ответ свахам, коли свахи к ним являлись, обычно же о замужестве такой девки пеклась хозяйка дома, куда ее брали ла службу.
— Чума забрала.
— А приданого-то хоть скопила?
— Приданое есть, — уверенно сказала Авдотьица, а Стенька подумал: еще бы ему не быть, коли ты, голубушка, повадилась работать на Приказ тайных дел!
Как конюхи некоторое время назад выжидали и караулили, не доберется ли Земский приказ до деревянной книжицы, чтобы потом в последнюю минуту перехватить добычу, так Стенька сейчас, полагая, что Авдотьица вместе с конюхами уже близка к загадочной грамоте, решил не упускать девку из виду а в последний момент с Деревниным, с приставами да со стрельцами и вмешаться. Очень он был обижен за свою ловушку…