– Ты, гавнюк инородный, живым от нас не уедешь. Готовься к смерти. – спокойно пообещал мне Загуля и они направились в круг.
Круг у казаков не рисуется, никак не обозначается, его образуют сами казаки когда сходятся на круг. Много ли их, мало ли, они всегда становятся в круг, на площади перед церковью, оставляя в центре незанятое пространство 8-9 шагов в диаметре, куда выходит тот, кто хочет речь держать. Так и тут, наши казаки образовывали одно полукольцо, казаки Непыйводы другое. На краях группы перемешивались, соседи как ни как, наверняка и родственники есть, и поговорить есть о чем, но поскольку ситуация была проблемной, казаки интуитивно держались своих. Загуля затесался в средину своих и сразу начал о чем-то с ними толковать вполголоса, Ахмет вышел в круг с саблей в правой руке и длинным кинжалом в левой. Поскольку позиция в центре была уже мной занята, Ахмет двинулся по дуге, выискивая выгодную позицию, и заставляя меня разворачиваться вслед за ним. Он почему-то миновал позицию, в которой солнце светило мне в лицо, и хотя оно было достаточно высоко и регулярно пряталось за проплывающими высоко в небе белыми облаками, могло создать определенные неудобства. Остановился он спиной к нашей группе казаков, развернув меня спиной к Загуле с товарищами, и начал осторожное сближение на расстояние контакта с моей саблей. Он наносил рубящие удары сверху, переводя их, то в укол в незащищенную подмышку, то с рубящего верхнего, в боковой удар, используя тот набор приемов, которые обычно используют при верховой рубке. Все это проводилось с дистанции не представляющей реальной угрозы, никакой надобности в блокировке и отводе его сабли в сторону не было, пропущенный удар не доставал, все это напоминало разминку и создавалось впечатление, что основной задачей было выжимать меня с центра в сторону своих товарищей. Добросовестно выполняя то, что от меня ожидалось, шарахаясь назад от каждого укола Ахметовой сабли, но когда до Загули с товарищами оставалось шага три, резко сдвигался по кругу, вынуждая Ахмета маневрированием обратно занимать первоначальную позицию. Во время всей этой разминочной части, осыпал Ахмета вопросами, пытаясь по выражению его физиономии определить ответ.
– А что Ахмет, страшно в круге саблей махать, это тебе не девок воровать, и в спины стрелы пускать. Чем же я тебе так не сподобился? Сестру мою умыкнуть хотел?
– Вот не пойму я Ахмет, зачем ты мою сестру умыкнуть хотел? Вы ж уже девок татарам продали. Неужто не хватило? Что, сказали вам татары, еще нужно добыть? То-то я смотрю, ты нарядился, точно, как в поход собрался.