Встретились они на хуторе, который Кочура отбил у красных и в котором объявил себя единственным законным правителем. Стрижак взял с собой десяток всадников и поскакал к нему. В назначенный час сели за стол вдвоем, хлопцы пили в другой хате. Четверть мутного самогона, картошка и соленая капуста, яйца и курица – вот и вся снедь, однако по тем временам это был царский пир. Выпили по полстакана самогона и приступили к делу. Кочура грубо выпроводил вон двух баб, прислуживавших за столом, заговорил:
– Чего к Махно не пошел, Николка?
– Не приглашал, – ответил тот, очищая картошку от кожуры.
– Он всех звал. Сила – когда хлопцев много, тады никто не страшен: ни белые, ни красные. Атаманам почет у батьки.
– Я сам себе почет.
– Оно-то так… Да одному скоро будет не выжить. Краснопузые лютуют, казаки бунтуют, белые силу набирают. Посекут краснопузых – как пить дать. А там и нам достанется.
– Как посекут, тогда и подумаю, где колено преклонить. Зачем звал?
– У меня такое понимание: ты ничью сторону не берешь, так? Ну, и я пока не стану ни на чью сторону. Оно ж как – атаманы поскубутся, опосля за кордон дунут. – Мартын придвинулся к Николке и заговорил шепотом: – Я тут вот что слыхал… Махно налаживает дорожку за кордон, а казна у него… нам не привидится.
– Ты никак батьку решил потрясти? – ухмыльнулся Николка.
– Да ты послушай! – Мартын приставил губы к уху Николки. – Казну батька держит в разных местах, а чтоб не прознали, где хранится золото, батька енти места меняет. Верный человек меня доподлинно известит, когда перевозить станут. Ты подумай, Николка, батька-то грабил почище нашего, отчего ж и его не потрясти? Нынче куды все бегут? За кордон. А мы, как дело сладим, в Сибирь подадимся, а оттудова куды хошь лети, звенело б золотишко в кармане…
– Ну, ты хватил! – хмыкнул Николка. – В Сибирь! Чего это тебя аж туды потянуло?
– А нету в Сибири ни белых, ни красных. И банд нету. Мы первые будем.
– Сомнение меня берет. Я слыхал, этого добра и в Сибири полно, и на Дальнем Востоке. И красные и белые. Газеты попадали в руки…
– Враки в тех газетах, – заявил Мартын, наливая из бутыли самогон. – Мне доподлинно известно – нету никого. Тама одни леса непролазные, дремучие. Сибирь вона какая! А Дальний Восток ишо дальше, потому как он дальний. Мы сидим здеся и думаем, будто, окромя ентого места, других и нету. А как обложат со всех сторон, енто место станет могилой. Ну, берем у махновцев казну? Поделим поровну.
Николка задумался. Пальцами брал капусту из миски, клал ее в рот и медленно жевал. А подумать было о чем. Мартын правильно обрисовал обстановку – земля под ногами горит, пора драпать. Но ввязываться в бой с махновцами – почти безнадежное дело… Почти! Значит – есть махонький процент удачи. И все же Николку хранила судьба только потому, что он был осторожен и мало кому доверял.