Амрен налил себе коньяку.
– Порою подвиг внешне не отличишь от обыденных, будничных дел, – начал он, – но если посмотреть глубже, то именно эти будничные дела и являются основой, так сказать, корнем подвига… так сказать… – Запутавшись, Амрен потянулся за коньяком и залпом выпил его.
Петро пришел ему на помощь:
– Оберштурмбаннфюрер имеет в виду массовый характер героизма в нашей армии, господа. Он, должно быть, хочет сказать, что сама служба в нашей армии есть подвиг! – добавил он двусмысленно.
– Вот! – Амрен поднял палец. – Лучше не сказал бы даже сам доктор Геббельс.
Лотта не удержалась и прыснула, а Дора сделала вид, что разочарована:
– А я думала, что вы по крайней мере поймали шпиона…
– Что шпион! – пыжился Амрен. – Шпиона я за полкилометра чую.
– Неужели? – наивно спросила Дора. – И как же это вам удается?
– У оберштурмбаннфюрера превосходный нюх, – ехидно заметил Мор.
– Шутите… – благодушно усмехнулся Амрен. – Но доля правды в этом есть. Хороший контрразведчик чувствует вражеского агента. Интуиция, так сказать… Опыт, ум. Я сказал бы – талант.
– И всего этого, – поднял бокал Петро, – не занимать стать нашему оберштурмбаннфюреру. Пью за ваш новый мундир!
Мор с интересом наблюдал за Петром. Потом обратился к Амрену:
– Вижу, что вы рады встрече со Шпехтом? В Бреслау, кажется, вы нашли с ним общий язык…
Петро почувствовал в этих словах какой-то неясный намек. Поднял глаза на Мора, выдержал его долгий взгляд.
– Шпехт – замечательный парень! – воскликнул Амрен. – Мы, как настоящие фронтовики, понимаем друг друга с полуслова.
– Вы были на фронте, господин оберштурмбаннфюрер? – удивилась Дора. – А я и не знала.
– На Восточном! – с гордостью подтвердил Амрен. – И не один коммунист пал от этой руки!
Он поднял вверх кулак.
“Сволочь! – подумал Петро, вспомнив, как Амрен стрелял в пленных. – Сволочь и палач!” Глаза у него побелели от гнева, губа нервно передернулась. Но в эту минуту он услышал голос Мора:
– Я также доволен, что встретился с вами, Герман!
Петро уже овладел собою. Мор впервые назвал его по имени. Что это – тонкий психологический ход или дружеская помощь?
– Вы не танцуете, Герман? – спросил Мор. – В таком случая позволю себе пригласить вашу даму.
Перед Дорой вытянулся молодой лейтенант, сидевший за соседним столом. Петро и оберштурмбаннфюрер остались одни.
– Наконец мы сможем спокойно выпить, – облегченно вздохнул Петро.
– Люблю женщин без претензий, – подмигнул ему Амрен.
– Меньше хлопот, – поддакнул Петро…
Оберштурмбаннфюрер пил, почти не закусывая, но пьянел медленно. Лишь глаза покраснели да откровеннее начал ухаживать за Лоттой.