– Вы мужественный человек, Шпехт, но это вам не поможет…
– Не люблю, когда говорят загадками, – проворчал Петро. – У вас сегодня настроение такое, что ли?
Мор сломал веточку, швырнул обломки на газон.
– У нас в Германии, – не обращая внимания на слова Петра, продолжал он, – и стены имеют уши. Я пригласил вас сюда преднамеренно, ибо разговор у нас будет не для чужих ушей. Между прочим, продолжать вас звать Шпехтом или вы откроете мне свое подлинное имя?
– Уж не спятили ли вы, Роберт?!
– На вашем месте я действовал бы точно так же. Но скажите, куда вы дели тетрадь покойного Геллерта?
Петро пожал плечами.
– Дора дала мне прочитать письмо Лотты, написанное сразу же после вашего отъезда из Бреслау. Итак, вы были единственным посторонним человеком, в руках которого побывали бумаги Геллерта. Стало быть, вы и забрали тетрадь.
– Почему же вы сразу не заявили в гестапо? – усмехнулся Петро.
– По двум причинам. Во-первых, у Лотты и ее отца возникли бы большие неприятности. Может быть, они не избежали бы даже концлагеря. Во-вторых, я был счастлив, что тетрадь не нашлась.
– Почему?! – вырвалось у Петра.
– Потому что я потерял интерес к своей работе. Больше того, я вообще с радостью прервал бы ее…
– Это ваше личное дело, – махнул рукой Петро. “Разговор что-то очень смахивает на провокацию, – подумал он. – Следует быть осторожным”.
– Не говорите… Вы много сейчас отдали бы за возможность узнать о работе нашей лаборатории. Но вы играете с огнем, и вам просто везет, что гестапо до сих пор не заинтересовалось вашей личностью. – Заметив протестующее движение Петра, он насупился. – Я – не гестапо и все же довольно легко установил, что в Кракове никакой Герман Шпехт не проживает. Для этого достаточно было запросить адресное бюро. Не говорю уже о мелочах, которые усилили мое подозрение. Возможно, я не обратил бы на них внимания, если бы не эта история с тетрадью. Возьмем, к примеру, такую “мелочь”. Как-то во время беседы с Дорой, в моем присутствии, вы привели слова Пушкина, – правда, не называя их автора. Но какой же немецкий коммерсант, даже образованный, знает Пушкина?! А ваши заигрывания с Амреном? Разве можно поверить, что общество этого негодяя может быть кому-либо приятно? Просто он вам нужен… – Мор потянулся к яблоне, отломил веточку. – Хватит? – спросил, подбрасывая ее на ладони.
Петро понял: играть в прятки больше нет смысла.
– Пожалуй, хватит. Вы, надо признаться, положили меня на обе лопатки. Но зачем вам все это нужно? – Мор непонимающе посмотрел на него. – Ну, эта игра?
– И вы до сих пор не догадываетесь?!.