– Я тоже думаю, что его разнесло этой бомбой. Подумать только, почти прямое попадание!
– Как вы думаете, унтерштурмфюрер. Амрен выпутается из этой истории?
– В общем-то он оказался на высоте. Но на этой должности ему, видимо, не удержаться – обязан был обратить внимание на Шпехта еще в Бреслау.
Помолчали.
– Закрой окно, Кольб, – приказал один из говоривших, – хо shy;лод shy;но.
Его собеседник еще раз внимательно осмотрел двор и после это shy;го выполнил приказ.
У Петра отлегло от сердца. Ведь стоило фашисту повернуть го shy;ло shy;ву направо – и все… Шевельнулся, переступая с ноги на ногу. Что же предпринять? Не прошло и часа, а он уже с трудом стоит. Долго гак не удержишься. Попытаться спрыгнуть? Рискованно – высоко, да и мо shy;гут услышать те…
Протянул руку вправо – водосточная труба. Как будто дер shy;жит shy;ся хорошо, но как спуститься по ней без шума? Вот если бы про shy;гро shy;хо shy;тала мимо грузовая машина, тогда, пожалуй, можно было бы рискнуть. Стоял, чувствуя, как постепенно холод сковывает все тело. Чтобы хоть сколько-нибудь согреться, переступал с ноги на ногу.
К счастью, вблизи загудел мотор грузовика. Петро схватился за во shy;досточную трубу и повис на ней непослушным, отяжелевшим телом. Тру shy;ба выдержала. Не чувствуя окоченевших пальцев, он осторожно спус shy;тился на землю, согнувшись, проскользнул под окнами первого эта shy;жа и перелез через ограду. На улице никого. Держась в тени, по shy;до shy;брался к углу, свернул и бросился бежать, но потом силой воли за shy;ста shy;вил себя перейти на нормальный шаг. Да и чего он боится: ведь Герман Шпехт погиб от фугасной бомбы…
Достал из потайного кармана документы Карла Кремера, а бумаги Шпехта разорвал на мелкие кусочки и спустил в канализацию. Нет ни Шпехта, ни Лотты, ни ее некрасивой подруги, ни Мора…
Две недели Богдана не вызывали к следователю, и юноша немного пришел в себя. Хотя кормили очень плохо, он чувствовал, как постепенно возвращаются к нему силы.
Тогда, в первый день допроса, на него сразу набросились трое эсэсовцев. Он долго сопротивлялся, причем одного хватил так, что тот перелетел через всю комнату.
Эсэсовцы, вооружившись металлическими прутьями, загнали Богдана в угол. Кому-то из них удалось нанести сильный удар Богдану по голове, и он потерял сознание. Озверевшие эсэсовцы били его, уже бесчувственного, топтали своими тяжелыми сапогами… Если бы Харнак не отогнал своих подручных от Богдана, те, наверное, замучили бы его до смерти.
Так начались трехмесячные, с короткими перерывами пытки Богдана. Потом его на две недели оставили в покое, а сегодня о нем снова вспомнили…