Петро незаметно вынырнул из темноты. Рехан вздрогнул.
– Черт, – шепотом произнес он, – я чуть не вы shy;стрелил в вас…
– Мне нужно обуться, – сказал Петро. – Туфли в библиотеке…
Руди посветил карманным фонариком, и они прошли в библиотеку.
Надев обувь, Петро сказал:
– Вы спуститесь первым и выйдете к черному ходу. Я следую за вами. Дадите мне знак, когда можно выскользнуть.
– И все это за сто тысяч?! – заворчал Рехан.
– Хорошо, Руди, будет надбавка, – пообещал Петро.
Адъютант помолчал, потом вдруг протянул руку.
– Отдайте-ка мне свой пистолет, Кремер! – ска shy;зал он решительно.
Петро заколебался. Зачем он ему? Все же после минутной паузы вытащил из кармана браунинг и положил его на ладонь Рехана.
– Можете не волноваться. Вы получите свои деньги без эксцессов. Сегодня я не заинтересован в вашей смерти, так же как и вы в моей.
Адъютант осторожно выглянул из библиотеки. Пробираясь на ощупь, они миновали узкий коридор и по винтовой лестнице спустились на первый этаж. Рехан открыл дверь, которая вела в темный пере shy;улок.
– Стойте! – остановил его часовой. – Пароль?
– “Темная ночь”, – ответил Рехан. – Позови-ка мне старшего.
– Слушаюсь! – Солдат свернул за угол.
– Скорее! – подтолкнул Рехан Кирилюка, и тот юркнул за угол, успев услышать, как Рехан приказывал никого не выпускать из дома.
Скоро Рехан догнал его. Шли молча. Лишь теперь Петро облегченно вздохнул, хотя в глубине души все еще не верил, что так счастливо отделался.
На заре шел дождь, но ветер разогнал тучи, выглянуло солнце. Катруся выскочила на крыльцо. Она любила такие рассветы: воздух еще свеж, на смородиновом листе висят прозрачные дождевые капли, но не холодно и сладко пахнет травой, мокрой землей и левкоями. Катруся всем своим телом ощущала приятную утреннюю прохладу. Пошла на огород. Сорвала с грядки огурец, с аппетитом захрустела.
Катруся ходила по садочку, забыв про все на свете. Давно уже следовало окопать яблони и прополоть грядки, но руки все не доходят. Вот и сейчас надо спешить: уже около семи, перед работой надо поспеть к Евгену Степановичу. Катруся вернулась в дом, надела свое лучшее летнее платье – по легкому розовому шелку большие черные цветы, – нарядилась то ли потому, что утро выдалось такое хорошее, то ли потому, что условились во время обеденного перерыва встретиться с Петром.
Шла быстро, перепрыгивая через лужи и что-то весело напевая. Как прекрасно все устроено на свете: с утра дождь вымыл деревья и тротуары, а теперь выглянуло солнышко, и все живое тянется к нему! Днем она увидит Петруся, у него, наверно, есть свежие новости с фронта. Когда же, наконец, наши перейдут в наступление? Катруся знала, стабилизация фронта – явление вполне закономерное. Петро объяснил ей, что войскам необходимо подтянуть резервы для нового наступления, а на это надобно время. И все же затишье на фронте беспокоило ее, хотелось, чтобы скорее началось наступление, чтобы скорее увидеть своих на улицах родного города. Может, уже и началось? Петро узнает об этом сразу же…